— Я понимаю, доктор, что вам было бы приятнее на этом месте видеть существо более привлекательное, чем я, но уверяю, у этого столика я оказался по не зависящим от меня обстоятельствам, как, впрочем, и у вас в госпитале…
Узнав бывшего пациента, доктор заулыбался и сердечно пожал ему руку:
— Здравия желаю, товарищ подполковник!
— С вашей легкой руки сейчас грех жаловаться на здоровье, — пошутил Гумл.
— Нет, серьезно, как ваш желудок?
— Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, но с того дня, как я выписался, он меня не беспокоит.
— Приятно слышать. Если мне не изменяет память, вам очень не хотелось ложиться на операцию.
— Совершенно верно.
— Но теперь, я надеюсь, вы не раскаиваетесь, что согласились?
— Естественно.
— В вашем случае это было самое разумное решение.
— Радикальное, но не самое разумное, как говорил начальник терапевтического отделения, где врачи сделали все возможное, чтобы спасти меня. Однако они опасались, что через полгода я опять попаду к ним, и потому решили передать меня в ваши руки.
— Главное, что вы не жалеете об этом…
В это время сверкнула молния, раздались оглушительные раскаты грома и за окнами встала сплошная стена дождя. Светловолосая официантка включила свет в зале и подошла к их столику с меню. Доктор ограничился недопитым черным кофе, а подполковник Гумл заказал жаркое из вырезки и пльзенское пиво.
— Вы все еще возитесь со всевозможными дьявольскими устройствами, взрывающимися раньше, чем сапер сумеет их рассмотреть? — поинтересовался доктор Дворжачек.
— Иногда.
— Неужели только иногда?
— Ну, если быть точным, то почти постоянно.
— Около полугода назад я читал о вас интересный репортаж, кажется, в журнале «АБЦ вояка». Очень хорошо там о вас написали.
Гумл махнул рукой:
— Как будто вы не знаете этих журналистов! Они насочиняют такого, что не снилось самому Андерсену.
— Полностью с вами согласен: знавал несколько таких «сказочников».
Доктор Дворжачек окончательно отложил в сторону газету, провел рукой по остаткам своей когда-то пышной шевелюры и продолжил атаку на журналистскую братию:
— На днях одна такая корреспондентка умоляла нас разрешить ей присутствовать на операции. Якобы для большей достоверности статьи. Конечно, большой радости от такой просьбы мы не испытывали, но в конце концов пошли ей навстречу. И, бог мой, как она потом все это описала! Обычная операция по поводу аппендицита под ее пером превратилась в героическую борьбу персонала за жизнь больного. Хорошо, догадалась показать мне свою писанину. Я раскритиковал ее опус от первого до последнего слова. К счастью для читателей, да и к нашему тоже, статья эта так и не увидела свет.