— Нет, конечно!
— Даже во сне?
— Нет.
— Это хорошо. Уверен, это добрый знак. А теперь начни с самого начала.
Стараясь убедить себя, что общается не с безумцем, Тоби начал с самого начала — с предупреждения хоба. Отец Лахлан обнаружил недюжинную способность задавать наводящие вопросы, показав себя при этом внимательным слушателем. К своему немалому удивлению, Тоби рассказал ему абсолютно все.
Похоже, Рори знал, куда идет, хотя Тоби не заметил в лесу никаких путеводных знаков, — впрочем, заблудиться в таком узком ущелье, как Глен-Орки, довольно трудно. Рори уверенно шагал вперед, болтая с Мег и не отпуская от себя Хэмиша, чтобы тот не отстал и не подслушал разговор идущих позади.
Тоби только-только начал рассказывать про обед у лэрда, когда увидел, что все остановились. Пошел дождь — славный такой, мелкий дождичек, сыплющийся из кучки серых туч. Мег натянула на голову капюшон. Хэмиш и Рори тоже поправили свои пледы. Навощенная шерсть удержит воду — хотя бы на время.
Тоби попробовал последовать их примеру и тут же столкнулся с некоторыми сложностями из-за своего меча. Рори наблюдал за его мучениями с неприкрытым презрением.
— Выбрось его к черту, Длинноног! Он хуже, чем просто бесполезный!
Что правда, то правда. Но выбросить его сейчас — значит признаться, что он был не прав все это время. Стало быть, он его не выбросит.
Так и не получив ответа, мятежник нахмурился:
— Но это бессмысленно! Зачем? Или тебе кажется, что с ним ты выглядишь более романтически? Может, ты ждешь, что мисс Кэмпбелл лишится чувств от одного твоего вида? Штуковина такого размера даже тебе не прибавляет горделивости.
Тоби упрямо молчал. Он и сам не знал, чего он так цепляется за этот меч. Он надеялся, что им движут только гордость и ослиное упрямство, а не вселившийся в него демон. И все же это старое оружие вызывало в нем какую-то нервную дрожь. Дрожь, которую он почувствовал еще тогда, у Энни, когда впервые взял меч в руки. Ему хотелось рассекать им воздух, слушать Свист его лезвия. Стремительный удар, потоки крови… Когда остальные тронулись дальше, он так и зашагал позади с мечом поверх пледа, а жесткая лямка натирала ему плечо.
Отец Лахлан тоже натянул свой капюшон, но ему приходилось то и дело задирать голову, разговаривая с Тоби, так что вскоре капюшон сполз обратно. Его потряс рассказ Тоби о том, как он видел себя со стороны.
— Странное, должно быть, ощущение! Смотрел ли ты на себя с одной стороны, сын мой, или со всех сторон разом?
Тоби обдумал этот вопрос:
— Пожалуй, со всех сторон. Я видел знаки, намалеванные на моей груди, и следы от кандалов на моей спине.