Боль ворвалась в ее мысли. Ноги ее давно раздвинулись сами собой, и вдруг между ними что-то порвалось. Она хотела закричать, но во рту жалил как кнут язык герцога, а в памяти острым клинком торчал образ Баралиса. Боль сжалась в тугой комок, оставив пустоту, которую нужно было заполнить. Пальцы Мелли, сжатые в кулаки, теперь превратились в когти. Угол ступеньки впивался в спину, как рука. Мужчина вверху стал темным силуэтом, не более того.
Все произошло и кончилось слишком быстро. Цель не оправдала средств. Мелли дышала часто и неровно — ей хотелось еще.
Что-то теплое и тяжелое, как ртуть, стекало по внутренней стороне бедра. Мелли смотрела в потолок, украшенный медью.
Герцог, снова ставший самим собой, встал, оторвал манжету от своего камзола и подал ей.
— Возьми вытрись. Крови много. — Он говорил холодно, почти неодобрительно.
Мелли отвернулась и сделала так, как он велел. Стыд и смятение одолевали ее, смешиваясь с неудовлетворенным желанием. Если он так недоволен, наверное, она поступила нехорошо.
Кровь не так просто было оттереть — она была темная и быстро сохла. Герцог сказал:
— Надо было нам все же дотерпеть до постели. Здесь не место, чтобы знакомить тебя с любовными удовольствиями.
Мелли встала. Ноги ослабли, в боку отозвалась тупая боль.
— Вам было неприятно? — спросила она.
Оправляя ей платье и не глядя на нее, он сказал:
— Для тебя было бы лучше, если бы мы устроились поудобнее.
Уловив в его голосе нечто похожее на смущение, Мелли протянула ему руку:
— Что ж, пойдемте и попробуем еще раз.
Герцог улыбнулся — в первый раз после венчания.
— Ты меня совсем околдовала.
— Колдуньей меня еще ни разу не называли, — сказала Мелли, всходя вверх по ступенькам, — но однажды назвали хитницей.
— Ты похищаешь мужские сердца?
— Нет, их судьбы.
Холодок прошел у Мелли по спине. Эти слова принадлежали не ей, а другой женщине. Женщине с Дальнего Юга, помощнице работорговца. «В наших краях таких, как она, зовут хитниками. Их судьбы так сильны, что берут другие себе на службу. А если не могут взять добром, то похищают».
Мелли взялась за ручку двери. Герцог шел за ней по пятам. Она толкнула бронзовую створку и вошла первой. Они оказались в герцогском кабинете — Мелли хорошо его помнила. Два стола были уставлены яствами — холодной жареной говядиной, олениной, сладостями, вафлями и пирогами. Герб Брена был изваян из жженого сахара.
Герцог прошел к ближнему столу и разлил по кубкам вино. Мелли впервые заметила меч у его пояса. Неужели герцог и во время их любовного соития не снял его? Нет, конечно же, снял. Он подал ей кубок и сказал с ласковой улыбкой: