Королева пожелала Гладстону «тишины и покоя». А он с горечью заметил: «И это все, что мне осталось после пятидесяти одного года, что я заседал в Тайном совете Ее Величества». Его сменил лорд Роузбери, блестящий аристократ, но дилетант в политике. Он был мужем покойной Ханны Ротшильд, дальней родственницы Элис и Фердинанда Ротшильдов, с которыми Виктория была очень дружна, а еще он был лордом. Но это не помешало ему в своей речи в Брэдфорде критиковать палату лордов, назвав ее «настоящим национальным бедствием». В тронной речи королевы он написал: «Палата лордов больше никого и ничто не представляет». Королева, уверенная в том, что монархия не выживет без своих благородных лордов, пожелала убрать эту фразу. Но премьер-министра в этот момент больше всего занимало дерби, которое он уже дважды выигрывал.
Всё джентри[136] с нетерпением ждало этих скачек, знаменовавших собой закрытие лондонского сезона. Королева была единственным человеком, чья нога ни разу не ступала на ипподром. Она предпочитала музыку и театр.
В Лондоне насчитывалось более сорока театров, зазывавших к себе зрителей ярко освещенными фасадами. Королевская семья не пропускала ни одну из больших премьер. После смерти Альберта Виктория прекратила свои походы в театр, но очень по нему скучала. Поэтому, когда появлялась какая-нибудь пьеса или опера, пользующаяся успехом, она приглашала труппу к себе в Виндзорский дворец, где в театральный зал превращалась просторная галерея Ватерлоо.
6 марта 1891 года королева посмотрела «Гондольеров» Гилберта и Салливана, а спустя две недели мелодраму «Пара очков». В 1892 году сэр Август Харрис показал ей оперу «Кармен», шедшую в лондонском Ковент-Гарден. Эта опера была создана во Франции еще двадцать лет назад, но королева слушала ее впервые. История этой страстной любви привела ее в полный восторг. Она назвала Кальве «великой актрисой и великолепной певицей». На следующий год французская оперная дива вновь приедет в Англию, чтобы спеть перед королевой в «Cavalleria Rusticana»[137] и в «Друге Фрице», а затем в 1894 году — в юношеском произведении Гуно «Филемон и Бавкида» и в опере Массне «Дочь Наварры», в которой королева вновь нашла Кальве «просто великолепной». Внучка Феодоры подарила ей бюст француженки, который изваяла собственноручно, и две маленькие статуэтки дивы в роли Кармен.
В марте 1893 года знаменитый актер Генри Ирвинг, любитель Шекспира и директор самого известного лондонского театра «Лицеум», привез ей спектакль «Беккет», переписанный ее любимым поэтом Теннисоном. Будучи на гастролях в Лондоне, «Комеди Франсез» сыграла в Виндзорском дворце водевиль Мейлака и Галеви «Лето в Сен-Мартене», а на следующий день — мелодраму Эмиля Жирардена «Пугающая радость». Знаменитый Коклен, создатель Сирано, читал ее величеству монологи из своих произведений. Она и в Шотландии не обходилась без представлений. В 1894 году труппа «Хеймаркета» приехала на гастроли в Шотландию и дала два спектакля в Бальморальском замке. На следующий год актеры Сент-Джеймсского театра играли для нее там «Liberty Hall»