А потом, на него посыпались жалобы, а затем и проклятия. Его обвиняли во всем том, чего он не делал.
И что его ткани не прочные, и что женщины быстро теряют чувствительность женских органов после операций по омоложению и пересадки его тканей. И что эти самые ткани, от частого использование растягиваются и потом, болтаются и еще во многом том, чего он не совершал. И какая-то дама в гневе выслала ему фотографии своих безобразных растянутых органов. Он смотрел и не мог понять, как они не додумались до того, что он умел и мог делать. У него бы никогда не вываливались бы и не болтались, как тряпочки эти сморщенные и закрученные малые, да и большие губочки, как на той фотографии.
Его даже вызвали на суд в качестве ответчика. Все процессы он с шумом выиграл. Ведь все те, кто своровал его изобретение, не знали всех тонкостей рецептуры и процессов выращивания тканей. А он о них и не думал, когда громогласно провозгласил о своем открытии. Так или иначе, но ему пришлось потом несколько месяцев подряд бесконечно исправлять проделки этих бездарей и проходимцев.
Все растянутое и болтающееся, лишнее безжалостно обрезать, успокаивая жаждущих красоты и молодости, пострадавших от рук шарлатанов, женщин. Спустя месяцы к нему потек сначала ручеек, а затем последовал вал заказов на подобные операции. Только теперь он уже никому не доверял и все делал сам. Он не успевал, спал урывками, питался кое, как. Но все делал и делал то, чего добивались, чего желали получить от него все эти женщины. Он молодил их на годы, он давал им второе дыхание. Его пациентки приходили от этих операций в такой восторг, что ему вскоре пришлось заняться установкой им фемины. Точно, такой же, как у юных девочек. Но это уже было слишком. Теперь его обвиняли в том, что он стал пособником разврата и пороков.
Постепенно он стал избегать огласки, стал меньше попадаться на глаза людям и, в конце концов, за огромные деньги продал свое изобретение. Впервые за долгие месяцы он почувствовал себя свободным и по-настоящему счастливым. На вырученные средства он приобрел для себя землю, на которой по своему же проекту построил дом и лабораторию. Он ушел из общества и растворился, пропал для многих. Поначалу ему досаждали надоедливые блудницы и проворные журналисты, а потом, видя его не желание откровенничать и общаться, его просто позабыли. Лучшего времени в своей жизни он и представить не мог. Теперь он все цело отдался исследованиям и науке.
Извлек уроки. Первое его новое открытие он скрыл. Затем последовали другие. Его, как будто бы сам бог озарил. Открытия последовали одно за другим. Все они вскоре позволили ему предпринять самый большой в его жизни эксперимент. Он приступил к созданию рукотворных частей и органов человеческого тела. Поначалу, он в тихую радовался своим открытиям и достижениям, а потом чуть было не погубил себя и свое дело.