Так дайте нам наживать ума самим, не пытайтесь учить своим опытом, дайте учиться на своих ошибках!
Отец Кирилл только печально посмотрел на Данила — и махнул рукой, признавая бесполезность своих речей. Поднялся. Обернулся к так, похоже, и не двинувшимся за все время разговора Иринке и Ольге.
— Ну что ж, дорогие мои… Хоть и знал я наперед, что ни к чему не приведут уговоры мои, — а все ж попытался. Крепка вера мужа вашего в то, что за правое дело он стоит, лжи в душе его не чувствую. А раз так — Бог простит. Вам же могу посоветовать только одно — молитесь и повинуйтесь, ибо сказано: жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу. Для такого случая есть в католической вере святой, покровительствующий женам, чьи мужья ушли на войну, — Даниил Пандуанский. У нас не католицизм, православие, но и у нас свой святой найдется. Георгию Победоносцу молитесь, покровителю воинов. Коли горяча будет молитва ваша — вернется, даст Бог. Да и не привыкать вам — сталкер он, всегда по лезвию ходит. Ничего больше не могу сделать. Вот разве благословить, — он повернулся к Данилу, трижды перекрестил его щепотью, наклонил голову, прощаясь, и шагнул было через порог, да задержался…
Данил вопросительно посмотрел на него.
— И вот еще что, Даня… — с порога, глядя прямо ему в глаза, сказал отец Кирилл. — Запомни напоследок: право сильного — это палка о двух концах. И если ты поступаешь по праву сильного с другими, то будь готов, что однажды так же поступят и с тобой.
И дверь за ним захлопнулась.
— Не пущу! — взвизгнула Иринка, вскакивая. — Куда ты в герои вечно лезешь?! Все нервы мне измотал своими вылазками, по ночам спокойно не сплю! Как в рейде — так все из рук валится!
Ольга, сидя на кровати, тихо захлюпала.
— А тушенку ты хочешь кушать? — спокойно спросил Данил, глядя на жену. — А сахар? Кашку? А Ольга, вон, шоколадки любит… А у Сашки Тоха недавно заболел — по всему Убежищу лекарства искали и не нашли. Так и пришлось в ЦРБ опять лезть, на другой край города! Рассказать тебе, с какими приключениями туда добирались?! Да только и оттуда уже последнее вынесли! В следующий раз что прикажешь делать — подыхать?!
— Да пропади оно все пропадом! И тушенка твоя, и пшенка! И сахар! И ЦРБ… Лишь бы муж живой был, а там уж протянем!
— Мы-то протянем, а остальные? А детей ты на голодный паек посадишь?
— А будут ли они, дети-то… — Иринка безнадежно махнула рукой, устало присела на край кровати рядом с Ольгой, отвернулась.
— У нас нет — так другим достанется! — отрезал Данил.
Затрагивать больную тему не хотелось.
— И шоколодки мне не нужны-ы-ы… — с подвыванием вставила младшая. — Дань, че мы делать-то будем, если не вернешься-я-я…