– Це мий… – пояснил начальник отделения капитан Хрипко, стыдливо прикрывая рукой заплывший левый глаз.
– Ну вот, а теперь можете поговорить и с вашим бойцом! – довольный произведенным впечатлением, насмешливо заметил начальник ГОВД.
Дорога до города заняла не больше двадцати минут, и вскоре они уже входили в здание Горотдела. Дежурный открыл им железную дверь с небольшим зарешеченным глазком и опасливо отошел в сторонку. Захаров с Удальцовым и начальником ГОВД полковником Хвостовым вошли внутрь. Внутри грязной, с обшарпанными, покрытыми множеством надписей стенами, камеры на деревянной скамье спиной к ним лежал, свернувшись в клубок, худощавый небольшого роста паренек. Услышав звук открывающейся двери, он повернулся к ним лицом и сел.
– Ты?! – ахнул Захаров.
В разорванной, очевидно, во время вчерашней драки, куртке, с засохшими следами крови на лице и огромным кровоподтеком на лбу, на скамье перед ним сидел Нодар.
– А ты здесь откуда? – смущенно поинтересовался он, – Извини, что в таком месте встретились...
Дальнейшее обсуждение Захаров предложил перенести в кабинет Первого секретаря горкома партии. С Иваном Ивановичем Протодьяконовым Алексей был в хороших, почти дружеских отношениях. Он искренне уважал того за мудрость и рассудительность, далеко не всегда свойственную партийным функционерам. Как считал Захаров, во многом это было вызвано тем, что Иван Иванович по национальности был наполовину якутом и не слишком оглядывался на мнение вышестоящих, но очень далеких от местных особенностей столичных начальников. Вот и теперь, когда начальник ГОВД принялся обвинять Нодара во всех мыслимых и немыслимых грехах, он решительно остановил его:
– Подождите, полковник! Давай вначале выслушаем участников вашего "сражения"!
Первым в кабинет пригласили капитана Хрипко. С его слов выходило, что, когда привлеченные сигналом автобуса и шумом драки, сотрудники милиции выбежали на улицу, то застали там лишь одного Нодара. Несмотря на то, что он, по их словам, был изрядно пьян, они вежливо пригласили его для дачи объяснений в участок. Вначале он якобы согласился, но затем, пройдя внутрь, неожиданно набросился на милиционеров, стал избивать их и крушить мебель.
– Вы ж сами бачылы! – возмущался капитан, мешая русскую речь с украинской, – Вин же ж з мэнэ, з офицэра, погон зирвав! Да тильки за це можно було сажаты його рокив на п'ять! А колы б врачи со "скорой" не зробылы йому укола, то ж вин запросто мог кого-нэбудь и вбыты!
– Плохой вы офицер, если позволяете так запросто с себя погоны срывать! – заметил первый секретарь, – Ну, ладно, давайте теперь послушаем, что скажет этот драчун…