Соня не позволяла себе сибаритства и лени. С утра до позднего вечера находилась в заботах и хлопотах по хозяйству. Она старалась сохранить подлинный облик Ясной Поляны, порой мало задумываясь об этой своей миссии. Просто ощущала родство своей семьи с ее далекими предками, когда‑то жившими в этой усадьбе. Говорят, много счастья — мало дела. Соня так уже не думала. У нее получалось быть переписчицей, женой писателя, матерью, «старшей дочерью мужа», хозяйкой дома. Так поэтичность ее натуры удачно соединилась с практичным инстинктом, а чувство красоты дополнилось еще и пользой.
Соне все‑таки пришлось выбирать между кабинетом мужа и детской. Она прекрасно понимала, что переписывание Лёвочкиных рукописей давало ей многое, что позволяло ей жить и думать его мыслями, раздвигало сферу ее возможностей, одаривая новыми эмоциями. Но все‑таки чему же отдать предпочтение? Кабинету или детской, стать женой писателя или матерью — наседкой? Эта дилемма оказалась для нее разрешимой. Она успевала всюду, часто жертвуя своим досугом и развлечениями, во многом ограничивая себя ради общения с мужем или с детьми.
В Соне идеальная нянька таланта благополучно уживалась с матерью — наседкой. С утра до ночи она постоянно находилась на ногах, не зная покоя даже ночью, и частенько, лежа под одеялом, думала о том, как помочь ребенку или как получше подготовиться к переписыванию очередной порции рукописей мужа. Она несла свой крест стоически. Порой сама поражалась, сколь она вынослива и сколь не принадлежит самой себе. Ей постоянно приходилось думать то о поносе одного ребенка, то о высокой температуре другого. Муж же в это время нарочито отстранялся от детской, и так длилось почти два года. Он даже придумал что‑то вроде теории, разделив всех женатых мужчин на две категории: одну составляли страстные охотники, не любившие «baby», а другую, напротив, — обожатели маленьких детей. Лёвочка наслаждался общением с детьми только после достижения ими двухлетнего возраста. Таковым было его отцовское мышление.
А Соня всегда мечтала иметь много детей, в этом она видела свое главное призвание и предназначение. Поэтому и готовила себя исключительно к такой жизни, доказав на деле, что «результат брака — дети». Уже с нежного возраста она представляла себя в роли матери, когда играла в куклы. Она помнила, как ей нравилось опекать своих младших братьев. Не случайно свое будущее она с ранних лет видела в детях, лишенных каких‑либо «гадостей».
Соня постоянно находилась с детьми, получая от них «столько жизни»! Она понимала ее как непрерывную череду «родов, беременностей и кормления». Именно такая жизнь, наполненная постоянно рождавшимися младенцами, воспринималась ею как подлинная, которую она никогда бы не променяла на другую. Соня не сожалела о прошедшем, радовалась настоящему, воспринимала настоящее как проекцию на будущее, то есть с детьми, которых она любила больше, чем своих родителей и братьев. Она конечно же понимала, что в основном от ее любви к своим детям будет зависеть, какими они станут, повзрослев. Ведь как говорил ее Лёвочка, «чем больше любила — деятельно любила — мать, тем дитя лучше». Не поэтому ли все великие люди — любимцы матерей? Соня щедро одаривала своих детей любовью, нужной им как воздух и тепло.