— Но я же сказал, это всего лишь черновой вариант, требующий тщательной доработки, — напомнил Чесноков. — Вы указали нам на определенные минусы, спасибо. Мы их учтем при разработке окончательного плана штурма.
Ледянский задумался. Доводы Третьякова произвели на него впечатление.
— Можно ли решить эти проблемы? Меня в первую очередь волнует безопасность заложников.
— Свести риск к нулю вряд ли удастся, — заметил Третьяков, придвигая схему к себе, — но снизить до разумного минимума вполне возможно.
— Каким образом?
— Для начала необходимо решить проблему освещения, поскольку именно в ней ключ к удаче, — ответил Третьяков.
Квартира оказалась хоть и трехкомнатной, но совсем маленькой. Когда Илья Викторович открыл дверь, Беклемешев скользящим движением сунул руку за пазуху и положил пальцы на рукоять пистолета.
Он уже узнал все, что ему было необходимо, и зашел сюда лишь затем, чтобы убедиться — Петра в квартире действительно нет. Как говорится, доверяй, но проверяй.
В темной прихожей стояла низенькая, седая, напуганная женщина. Была она похожа на мышь, угодившую в мышеловку.
— Здравствуйте, Светлана Ивановна, — поздоровался Беклемешев.
Женщина, не сказав ни слова, повернулась и быстро ушла в комнаты. Майор услышал, как в глубине квартиры щелкнул язычок английского замка.
Илья Викторович включил свет, покосился на гостя, мотнул головой:
— Раздевайся, проходи. В кухню.
Выйдя из коридора в большую комнату, Беклемешев непроизвольно огляделся. Горел тускловатый торшер, но даже в его свете было видно, что квартиру любят. Порядок царил просто образцовый. Нигде ни пылинки, ни соринки. Все на своих местах. Беклемешев сразу представил себе крохотную, под габариты квартиры, хозяйку, скользящую, точно привидение, в полумраке по комнатам с кастрюлькой и тряпкой в руках. Трущую, трущую, трущую, до немыслимой, сводящей с ума чистоты, до стерильности.
— Это мать. У нее насчет чистоты строго. В кухню проходи, — напомнил Илья Викторович.
— Да, спасибо.
Они прошли в крохотную, чистенькую, как и вся остальная квартира, кухоньку. «Все как у всех», — вспомнилось Беклемешеву. Стандартная обстановка стандартной малогабаритной кухни. Таких в Москве миллиона четыре из девяти. Гарнитур «рогожка», холодильник «Минск».
— Садись, — буркнул хозяин и, встав у раковины, принялся мыть руки.
Беклемешев оценил. Но не улыбнулся.
— Что ты мне хотел сказать? — спросил Илья Викторович. — Чай будешь? — Он, не дожидаясь ответа, поставил чайник. Шлепнул на стол пачку «Примы», подсел, закурил.
Беклемешеву показалось, что в тишине квартиры снова, на сей раз едва слышно, щелкнул замок. Он напрягся.