— Я все-таки рискну, — сказал он, решительно отстраняя Мейв.
Теперь, одетый только в пару мокрых штанов и такие же промокшие сапоги, Рейли заметил, что его страх опозориться перед всей деревней был напрасным. За исключением Мейв и Нэнси, никто не обращал на него ни малейшего внимания. Завсегдатаи «Истерзанного зайца», похоже, были заняты только содержимым своих кружек с элем, а вовсе не полуголым мужчиной в углу, и кружки эти имели для них гораздо большую притягательность, чем совершенно голый мужчина, лежавший на столе в центре комнаты.
Все, кроме хозяйки таверны, были заняты собой. Она же не переставая взывала к усопшему паромщику:
— Очнись! Очнись же, Стабен.
Рейли, тронутый упорным нежеланием женщины признать очевидное, мягко сказал ей:
— Мадам, как мне ни прискорбно сообщать вам это, но Стабен умер.
Женщина замерла, держа в руках горячие мокрые тряпки, от которых поднимался пар, и чуть не уронила их на нижнюю часть тела паромщика, которую собиралась обернуть ими.
— Умер? — эхом отозвалась она.
Это слово, по-видимому, оказало разительное действие на присутствующих, потому что внезапно все головы повернулись к Рейли.
— М-м… да.
Теперь, когда наконец ему удалось привлечь к себе общее внимание, Рейли остро осознал свою почти полную наготу. Обещанное одеяло все еще не появлялось.
Тем не менее он должен был выполнить свою обязанность и решил это сделать.
— Да, мадам, — продолжал он, — умер. С того момента, как я вытащил его из воды, у него нет пульса и он не дышит. Боюсь, ваши усилия, какими бы героическими они ни были, бесполезны.
Рейли заметил, что посетители «Истерзанного зайца» внезапно проявили интерес к человеку, лежащему на досках, когда выяснилось, что он не подаст признаков жизни. Некоторые из них даже вытягивали шеи, чтобы лучше его разглядеть.
Мертвый паромщик оказался для них значительно интереснее, чем живой.
— Умер? — Женщина посмотрела на мертвенно-бледное лицо. — Стабен? Но он прежде никогда не умирал.
Рейли поднял бровь.
— Да, — сказал он, гадая, все ли здесь были с придурью и, если так, что мог предпринять он, будучи единственным врачом. — Но на этот раз, к несчастью, его купание в холодной воде оказалось роковым. Мне очень неприятно быть вестником столь печальных событий. Я сделал все возможное, чтобы спасти его, но вода была слишком холодной, а ведь он был почтенного возраста.
Рейли подумал, что разумным было бы не упоминать о состоянии глубокого опьянения, в котором пребывал усопший.
В конце концов среди посетителей таверны были и леди.
— На этот раз испытание оказалось для него непосильным, — сказал Рейли. — А теперь, если вас это не очень затруднит, я хотел бы знать, не пошлете ли вы кого-нибудь к парому за моими вещами. Я хотел бы переодеться.