— Нет, Рыцарь, — повторил он. — Я не обеспокоен. Но моему сыну сегодня исполнилось восемнадцать, он первый раз дерется вне Крепости.
— Это опасно, — Рыцарь понимающе кивнул. Но даже эти сочувственные слова вышли у него насмешливыми, желтыми.
— Не слишком. Ему не грозит ничего, кроме собственного страха.
На этот раз голос Рыцаря действительно был возмущенным и неприятным:
— Ну, уж это напрасно. Кого ты вырастишь, если с первого выхода…
— Успокойся, он ничего не знает.
Они замолчали. Рыцарь в золотой броне и начальник стражи в темно-багровом бархате давно знали друг друга. Они были одинаково могущественны и одиноки. Но у начальника стражи был сын, а у Рыцаря его не было и не могло быть.
Из круглого люка в полу вынырнула голова одного из стражников:
— Лейтенант Арт к начальнику стражи.
— Пусть поднимется.
Произнося эти слова, начальник стражи невольно скользнул взглядом в сторону Каменной Плеши. С башни Каменная Плешь выглядела ровной белесой площадкой, зажатой между озером и городскими окраинами. На камнях отчетливо выделялись три длинные металлические сигары, исполинские даже с такого расстояния.
По лестнице застучали шаги, и на площадку поднялся офицер стражи, в таком же багровом костюме, как рядовые стражники и начальник, с единственным знаком отличия — серебряным значком на лацкане куртки. Начальник стражи не носил никаких эмблем, его и так знали в лицо.
Быстро, почтительно кивнув Желтому Рыцарю, офицер подошел к начальнику стражи.
— Ну?
Лейтенант склонил голову.
— Они согласны продать нам три-четыре «бабочки», с прежним ресурсом и по прежней цене, но…
Начальник стражи взглянул на Каменную Плешь, где дремали стальные сигары, и странно улыбнулся:
— Летучий народ не продаст нам турбокондеры?
— Да.
— Ни за какую цену?
— Ни за какую.
— Я так и думал.
Начальник стражи с любопытством посмотрел в лицо лейтенанта — в меру спокойное, в меру огорченное. Посмотрел на Желтого Рыцаря, перегнувшегося через гранитные перила площадки, что-то рассматривающего внизу. И быстро чиркнул взглядом по пространствам за стенами Крепости, где, скрывая оранжевый песок пустыни, серым ковром стлались до самого горизонта шатры кочевников. Сейчас они казались совсем не страшными, но ночью, когда у каждого шатра зажигали костры, зрелище делалось жутким.
С Каменной Плеши донесся нарастающий гул. Сверкающие сигары медленно поднимались в воздух, и низко, без всякого страха, летели и над Крепостью, и над кочевниками. Казалось, что дозорная башня слегка вибрирует в унисон могучему гулу.
— Что ж, — сказал еще раз начальник стражи. — Я так и думал.