Она сидела на камбузе, подальше от глаз и от суеты, примостившись на табурете в противоположном углу от того места, куда сносили припасы – мешки с мукой и зерном, бочки… Места почти уже не оставалось. Часть припасов относили в трюм.
Если бы не жара, ей очень нравилось бы сидеть здесь. В жизни она не видела более чистого камбуза. Сам же корабль выглядел как новенький – ей сказали, что он только-только вышел из ремонта.
Между печью и плитой находился бункер для угля, полный до краев. Длинный стол в центре был тоже чистым. На его краю лежал огромный мясницкий нож, в ожидании животных, которые во множестве толпились в трюмах. Их теснилось так много, что свежее мясо на все путешествие было обеспечено. Здесь находилось все, что обычно можно обнаружить на камбузе, – кастрюли, тарелки, плошки, приборы, сковороды – все аккуратно прикреплено к полкам, стенам или потолку.
Хозяин этого богатства – черноволосый ирландец с сомнительным именем Шон О'Шон – не подозревал, что Джорджи Макдонелл мог оказаться кем-то иным, чем тот, за кого его принимали. Шон был приветливый малый лет двадцати пяти, с веселыми зелеными глазами, которые не упускали ничего во вверенном ему владении. Он разрешил юнге остаться, предупредив, что тогда ему придется и поработать. Джорджина не возражала и постоянно получала задания, когда оба помощника кока были заняты. Он отличался общительным нравом, но на этом корабле был новичком и мало что мог ей рассказать о хозяине.
Она еще не видела и большей части команды, хотя они с Маком уже спали, а вернее сказать, пытались спать прошлой ночью. В каюту постоянно кто-то входил, спьяну пытаясь найти в темноте свой гамак. Заснуть было невозможно, если только не быть пьяным вдрызг.
Команда состояла из матросов самых разных национальностей, что и неудивительно для корабля, который плавает по всему свету, оставляя в портах одних членов команды, подбирая других… Естественно было предположить и присутствие нескольких англичан, предположения впоследствии оправдались.
Первый помощник капитана… Конрад Шарп, известный как Конни, хотя до сих пор Джорджина слышала лишь от одного человека это уменьшительное имя. Он говорил очень чисто, как настоящий аристократ, и был очень серьезен. Он был высок, узок в кости, волосы рыжие, но темнее, чем у
Мака, на руках веснушки. Вероятно, они были и на всем теле, но лицо у него ровного смуглого цвета, и на нем ни одной веснушки. Его острый взгляд пронзал насквозь, и Джорджине показалось однажды, что ее переодевание его не обманывает. В конце концов, в команду ее включили. Он согласился взять ее заочно. Как сказал Мак, они даже не торговались. Он предложил им или работать во время рейса, или проваливать. Мак принял его условия.