Когда через некоторое время его высадили по указанному адресу, он прошел пешком квартал в южную сторону и позвонил в дверь небольшого частного дома. Ему открыла женщина лет сорока.
— Добрый день. Мне нужен Фредрик Клинтон.
— Кто его спрашивает?
— Старый коллега.
Женщина кивнула и проводила его в гостиную, где медленно поднимался с дивана Фредрик Клинтон. Ему было всего шестьдесят восемь лет, но выглядел он значительно старше — сказался диабет и проблемы с сосудами.
— Гульберг, — удивленно произнес Клинтон.
Два старых шпиона долго рассматривали друг друга, потом крепко обнялись.
— Я уже не думал, что когда-нибудь тебя снова увижу, — сказал Клинтон. — Полагаю, тебя выманило вот это.
Он указал на первую страницу вечерней газеты с фотографией Рональда Нидермана и заголовком «Убийцу полицейского ищут в Дании».
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Гульберг.
— Я болен.
— Вижу.
— Если мне не пересадят почку, я скоро умру. А вероятность получения новой почки крайне мала.
Гульберг кивнул.
Женщина подошла к дверям гостиной и спросила, не угостить ли Гульберга чем-нибудь.
— Кофе, пожалуйста, — ответил тот и поинтересовался у Клинтона, когда та ушла: — Кто эта женщина?
— Моя дочь.
Гульберг кивнул. Несмотря на тесное сотрудничество в течение долгих лет работы в «Секции», в свободное время почти никто из коллег друг с другом не общался. Гульберг в мельчайших подробностях знал черты характера сотрудников, их сильные и слабые стороны, но имел лишь смутное представление об их семьях. Клинтон был, пожалуй, самым близким его соратником в течение двадцати лет. Гульберг знал, что Клинтон состоял в браке и имеет детей, однако имена дочери и бывшей жены или как Клинтон обычно проводит отпуск, ему известно не было — словно бы все, находившееся вне «Секции», считалось закрытой темой и обсуждению не подлежало.
— Что тебе надо? — спросил Клинтон.
— Мне бы хотелось знать, какого ты мнения о Ваденшё.
Клинтон покачал головой:
— Я ни во что не вмешиваюсь.
— Я спрашиваю не об этом. Ты знаешь его, он ведь проработал с тобой десять лет.
Клинтон вновь покачал головой:
— Сегодня «Секцией» руководит он. Мое мнение никакого интереса не представляет.
— Он справляется?
— Он не дурак.
— Но…
— Аналитик. Отлично собирает мозаику. Обладает интуицией. Блестящий администратор, у которого всегда сходится бюджет, да так, как нам и не снилось.
Гульберг кивнул. Самое существенное качество Клинтон не упомянул.
— Ты готов вернуться на службу?
Клинтон посмотрел на Гульберга и долго колебался, прежде чем ответить.
— Эверт… я через день провожу по десять часов при диализном аппарате в больнице. Поднимаясь по лестнице, я почти задыхаюсь. У меня нет сил. Совсем.