Я помог ему подняться, и мы поплелись прочь от костра по протоптанной бандой Варяга тропинке. Отец Никодим обхватил мою шею рукой, зубы его выбивали дробь.
— Ахмат, — едва различил я. — Не говори никому.
— Не скажу, ваш крест.
Надо же, как печется о репутации. Впрочем, удивляться тут нечему: едва ли стрелки будут столь же благоговейны перед этим человеком, узнай они, что его чуть было не поимел какой-то мародер. Думаю, грубый окрик «Соси!» будет тревожить отца Никодима по ночам…
Небо посветлело, когда мы добрались до места, где нас атаковали мародеры. Автомобили слегка припорошило снежком; от трупа Глеба Пьяных метнулся в сторону какой-то рыжеватый зверек. Подойдя, я с отвращением увидел, что щека Глеба прогрызена, в неровной дырке белели зубы.
— Стой, Ахмат!
— Да, ваш крест?
Отец Никодим оперся рукой о капот машины. В его бороде застряли клочки сена, под глазом багровел кровоподтек.
— Думаю, нам стоит попробовать завести эту машину.
— Но, ваш крест, я никогда… — начал было я. Отец Никодим сердито взмахнул рукой.
— Не упражняй язык, Ахмат. Садись.
Он открыл передо мной переднюю дверцу. Шофер с аккуратной черной дырочкой во лбу, уронив голову на руль, смотрел на меня, словно спрашивая: «Куда ж ты прешься, дурак?». Мне пришлось взять труп за шиворот и вытащить из машины на снег.
Отец Никодим дождался, пока я занял место за рулем.
— Ну, заводи.
Легко сказать. Перед моими глазами непробиваемой стеной стояли какие-то датчики со стрелками, кнопки и рычажки.
— Поверни ключ.
Ключ? Что за ключ?
— Вон ту хреновину поверни, — раздраженно ткнул пальцем отец Никодим.
Я нащупал ключ, повернул. Машина заурчала.
Отец Никодим обрадованно вскрикнул и, обежав капот, сел в кресло рядом со мной.
— Трогай.
— Ваш крест, — робко проговорил я. — Может быть, вы поведете?
— У меня едва хватает сил, чтоб ворочать языком, — сказал отец Никодим таким голосом, что ему трудно было не поверить. — Вдави в пол левую педаль. Да, так. Теперь медленно отпускай и дави правую. Е… твою мать!
Машина рванула с места, холодный воздух хлынул в разбитое стекло; каким-то чудом я успел повернуть руль, иначе мы врезались бы в машину сопровождения.
— Помедленней, черт тебя дери!
«Помедленней? Что значит —помедленней?»
— Да не дави ты так на газ, на правую педаль, — умолял отец Никодим, подпрыгивая на кресле.
Я ослабил нажим правой ноги —машина сбавила скорость. Оказывается, водить автомобиль не так уж и сложно! Я выпрямился.
Место нападения осталось позади. Развалины многоэтажек окружили нас.
— Здесь поверни.
Я послушно крутанул руль. Отца Никодима бросило на меня, я же ударился головой об дверцу.