Проползло, тяжело отдуваясь и периодически отдыхая, десять минут. Тормозная жидкость в моих мозгах почти полностью была дезактивирована, пришла пора выбираться в реальность.
Но как же мне этого не хотелось! А вдруг все это – лишь результат анестезии, всего лишь небольшой такой кошмарчик, а? И сейчас мне снова сунут под нос замечательно воняющий пузырек, и я проснусь…
Воняло. Действительно воняло, причем сногсшибательно. Хорошо, что я сидела.
Шумно принюхиваясь, я попыталась определить источник вони. Результат полевых исследований был однозначен – наибольшая концентрация вони, равная приблизительно восемнадцати тысячам смраддов по шкале Станислава Лема, наблюдалась в районе рулевого колеса.
Короче, смердел Хельмут. Не то чтобы он накануне бобов откушал, просто лосьон после бритья этот мужчинка, судя по всему, в целях экономии заменяет клопомором.
Я чихнула раз, другой. Потом попыталась закрыть нос рукавом. Нос возмутился. Пришлось надавить кнопку стеклоподъемника. Стекло послушно стекло вниз, впустив в салон вкусный весенний воздух.
Хельмут оглянулся и угрожающе рыкнул. Поскольку немецкому языку я не была «представлена», понять, что конкретно он сказал мне, не удалось. А общий смысл и так был понятен.
– Ты что, хочешь, чтобы я задохнулась от твоей вони? – злобно огрызнулась я. – А вдруг твоему хозяину нужно, чтобы я хотя бы пару часов оставалась живой? Да и куда я денусь, меня же прицепили к дверце.
– Если кричать, я – бить, – ишь ты, да мы, оказывается, чуток по-русски лаять умеем!
– Поняла. Кричать нельзя. А петь можно? – Я решила повредничать. Хотя… А это мысль! У Сашки ведь слух теперь ненормальный, авось услышит.
– Петь? – брови Хельмута устремились к кромке волос. Благо расстояние было невелико.
– Ну да. – Я с самым невинным видом наблюдала за путешествием его бровей. – Я так успокаиваюсь. Мы, русские, все так успокаиваемся. Особенно когда народные песни поем. Так можно?
Мой конвоир лишь пожал плечами. Что ж, будем считать это разрешением. Так, чтобы провыть такое, не слишком подозрительное? Я, конечно, стихи писать умею, тексты песен – тем более, но не в цейтноте же! А Сашу с сыном надо предупредить, сто к одному: их любящий (деньги) муж и отец после посещения врача потянется в пансион – выяснять, одна я поселилась или с кем-то еще.
Так, ладно, поехали! Надеюсь, у прихвостня фон Клотца со слухом та же беда, что и с обонянием.