решу, ненавижу я себя или нет!» — И как же это ты, интересно, пришел к подобному заключению?
— Натали. — Энди берет курс прямиком на эпицентр урагана. — Давай рассуждать так. Что помешало тебе сделать следующий шаг? Инстинкт самосохранения! — Я закусываю губу. Пас. — Я знаю, тебе не нравится то, что я сейчас говорю, но мне все равно. Я думаю, ты права. Ты действительно используешь еду как блокировку. Мне кажется, здесь многое связано с обидой. Кое-кто разозлил тебя, а ты — вместо того, чтобы сказать им об этом, — решила объявить голодовку.
— Если б все было так просто! — резко огрызаюсь я.
— Я знаю, что все не так просто, не такой уж я тупой! Да, возможно, ты не в восторге от самой себя, но только не говори мне, что ты ненавидишь себя, когда начинаешь вот так, как сейчас, — он делает жест рукой в мою сторону, — злиться на людей, которые посылают тебя подальше!
В качестве протеста я собираюсь впихнуть остатки сэндвича себе в рот, но тут до меня доходит, что я делаю, — и бутерброд падает на тарелку. Используешь еду как блокировку. Бабс говорила почти то же самое, но я заблокировала и это. Явственно чувствую мешанину из хлеба и сыра в своем желудке, мне не терпится сорваться в туалет и немедленно избавиться от нее. Используешь еду как блокировку. Я ляпнула это буквально пару раз, но уже чувствую, как фраза превращается в навязчивую мысль. Используешь еду как блокировку. «Все, — приказываю я себе, — хватит, отныне это не мой метод. Но тогда… как же мне быть?» Я парализована. Фокус с едой закончился полным фиаско. Злость так и сидит внутри. Она лишь на время затаилась.
Энди поднимает руку.
— Я просто сказал то, что думал.
Закуриваю, хотя руки так дрожат, что у меня уходит на это около минуты. Я знаю, что, по мнению Энди, мне нужно сделать. Но он тут абсолютно ни при чем. Я сама знаю, что мне нужно сделать. Оно уже и так делается — вот в чем вся проблема. Огромная такая проблема, с глазированной вишенкой (десять калорий) сверху.
Тони всегда обожал пользоваться методом, который сам он называет «коммунальные разборки» (т. е. когда разногласия становятся столь серьезными, что одна из сторон переходит на крики, которые по тональности и громкости приближаются к крикам болотной выпи). Я же, наоборот, отдаю предпочтение нравам и обычаям «среднего класса»: помалкиваешь себе в тряпочку и притворяешься, будто со всем согласна, пока твой оппонент находится рядом; но стоит тому отойти, как ты немедленно вступаешь, — тихо-тихо, почти шепотом, — в яростный спор. В общем, хотя у меня есть, что обсудить с братом, мамой и даже с папой, сейчас меня больше привлекают задачи, не требующие столько мужества и сил. Скажем, прыжок с самолета без парашюта.