Мама, которая с пеной у рта может доказывать, что небо зеленое, если уж ей так хочется, — фыркает.
— Ты в порядке? Что-нибудь случилось?
— Ничего, о чем тебе следует беспокоиться, — отвечает она колкостью. — Я спросила твоего отца, не хочет ли он съездить в Австралию. — Поступок, потребовавший от нее проглотить как минимум литр гордости. Должно быть, он ей отказал. — И этот бессовестный тип, этот подлец и негодяй сказал: «Да!»
— Но, мам… это же замеча… ну, не так уж и плохо. Ведь это же хорошо, когда рядом с тобой знакомый человек. Мне кажется, все совсем неплохо.
— Я велела ему заказывать себе другую гостиницу. Иначе одному Господу известно, что может подумать бедняжка Кимберли Энн.
Поскольку моя мама за все восемь лет ни разу не изменила своей озабоченности тем, что может подумать Кимберли Энн (фактически ставя под сомнение то, что Кимберли Энн вообще способна думать), я подозреваю, что за этим всплеском беспокойства скрывается желание наказать папу за его согласие ехать.
— Я специально спросила Келли, не кажется ли ей, что это перебор, если приедет еще и он. Ты не поверишь, что она ответила.
— И что же она ответила?
– «Без проблем!» Я не думала, что австралийцы и вправду так говорят! Ведь это я установила с ней связь, а он теперь примазывается! И еще Келли сказала, чтобы я паковала мои «поплавки», мои «стекляшки» и мои «ремешки». Я аж дар речи потеряла! Не знаю, что она имела в виду, но зато прекрасно знаю, что такое «ремешки», и уж точно не собираюсь брать такое с собой. В общем, я не знала, что ответить, а поэтому просто сказала:
«Посмотрим», — на том мы и распрощались…
— Мам, — говорю я поспешно, — я думаю, «ремешки» в Австралии означают шлепанцы, как у нас «вьетнамки». Я не думаю, чтобы она предлагала тебе взять с собой набедренную повязку или что-нибудь в этом роде.
— О… Теперь понятно. Ну, «вьетнамок» у меня тоже нет. Я тут почитала про эту Австралию: боже мой, да это же сплошное минное поле! Удивительно, что там вообще еще кто-то живет. Эта страна кишмя кишит разными ядовитыми тварями: можно сказать, мне очень повезет, если я вернусь оттуда живой. Если меня не сожрут акулы или не укусит красноспинный паук, то наверняка ужалит насмерть какая-нибудь австралийская медуза. Говорят, если тебя ужалила австралийская медуза, смерть наступает в считаные секунды. Дикость какая! А еще Сьюзан мне рассказала, что какие-то ее друзья были там и видели живую змею, а от жары там буквально задыхаешься.
— Мама, да не переживай ты так. Все будет нормально. Змею эту они наверняка видели по телевизору. И я очень сомневаюсь, чтобы в таком отеле, как «Хайатт Ридженси», водились ядовитые медузы. Там должно быть очень красиво. Наконец-то увидишь настоящее солнце: ведь ты никуда не ездила — уже сколько? — шестнадцать лет. Ты ведь очень ждала этой поездки, так почему тебе кажется, что папа непременно все испортит? Послушай, мам, может, мы попозже поговорим?