Черкесы занимались морским разбоем и в XIX веке, о чем сообщает Фредерик Дюбуа де Монперэ: «Река Тапсе, или Туабсе, вливается в море в углублении залива рядом с аулом Мамай, главным прибежищем черкесских пиратов. У мамайских шапсугов есть две большие галеры, на которые они могут посадить до 120–ти человек».
Приведенные примеры свидетельствуют о совершеннейшей свободе черкесского народа в указанный период. Единственный раз турецкой армии удалось пройти через всю территорию Черкесии. Это произошло в 1572 году: армию возглавлял опытнейший османский военачальник Черкес Оздемир — оглу Осман — паша. Он был принят своими соплеменниками как дорогой гость. Эвлия Челеби сообщает, что его армия зимовала в Черкесии в течение семи лет, «ведя в Ширване и Шемахе войну с персами».
На протяжении XVI‑XIX вв. большое число военачальников, высших государственных чиновников и приближенных к султану лиц по своей этнической принадлежности являлись черкесами. Они попадали в Османскую империю двумя путями: 1) их продавали в рабство; 2) знатные или попросту свободные наездники поступали на службу к турецкому султану. Первый способ превалировал. Молодые черкесы и черкешенки очень высоко ценились и именно их старались приобрести знатные османы. «Во все времена древняя Зихия, в наши дни морской берег Черкесии и Абхазии, была рынком рабов, — констатирует Дюбуа де Монперэ, — вот уже несколько тысячелетий как это продолжается; можно смело сказать, что несколько миллионов обитателей этого края было таким образом продано и увезено в другие страны. Если бы я с большей смелостью мог судить о путях провидения, я подумал бы, что его намерением было воссоздать, обновить другие вырождающиеся расы смешением их с прекрасной черкесской нацией. Но не нам измерить всю глубину высшего разума». Невольники через некоторое время добивались свободы, занимали высокие должности в армии и администрации, и, чтобы укрепить свои позиции, окружали себя соплеменниками.
Рабство в мусульманском мире носило особый характер, поскольку было освящено еще пророком Мухаммедом. Кроме того, османы унаследовали от ранних мусульманских империй широко развитую систему военного рабства. «В политическом отношении, — отмечает Осман — бей, — невольники составляли завидное приобретение, соблазнявшее властолюбивых мусульман и разжигавшее в них страсть к завоеваниям; с другой же стороны невольничество составляло своего рода силу, на которую опирался исламизм, пополняя из нее ряды своих бойцов». Таким образом, невольникам был открыт доступ в мусульманское общество, где они пользовались затем равными правами со своими прежними господами.