— никогда не смогу полюбить ни одного реального джентльмена, настолько была влюблена в лорда Орвилла!
— Как жаль, что ты ей этого не сказала. Думаю, мадам была бы очень рада это услышать, — ответила Серена.
— Да, но мне показалось, что она непременно захочет поговорить со мной о своей последней книге, — наивно сказала Фанни. — Помнишь того писателя, что как-то раз обедал у нас и так оскорбился только потому, что твой дорогой отец похвалил его первую книгу и ни слова не сказал обо всех остальных? Не могла же я говорить с мадам д’Эрбле о «Скитальце», он ведь до того нудный и скучный, что я бросила его после первого же тома.
Сразу же после приезда в Бат Серена записала их имена в книгу посетителей Низшего и Высшего залов Общественного собрания. Фанни несколько сомневалась, прилично ли сие, но умудренная жизнью Серена заметила:
— Поверь мне, дорогая, было бы просто неразумно поступать по-другому! В таком месте, как Бат, ни за что нельзя обижать таких ранимых людей, как Церемониймейстеры. Мы, конечно, не будем выезжать на балы или для игры в карты, но после того как мы пробыли в трауре полгода, уже можно посещать концерты.