"Сначала Барселона, теперь вот эта деревня... Похоже, я всё-таки прав. Если Бог уходит, его место занимает дьявол".
Улицы городка можно было бы назвать пустынными, если бы не патрули в красноармейской и республиканской форме то тут, то там открыто стоящие на перекрёстках и низких крышах домов. И ни одного местного жителя...
Почти у самой окраины, где улица неощутимо и сразу переходила в просёлочную дорогу, - такие Степан не раз и не два видел на Украине, "ещё той, советской" или, скажем, где-нибудь под Краснодаром, - колонна остановилась. Броневики, сразу рассредоточившись по площади, на которой сходились несколько улиц, перекрыли подъезды к группе домов, резко выделявшихся из однообразного бело-соломенного, с редкими вкраплениями терракоты, окружения.
"Как гранд заметен на сельской свадьбе..."
Двухэтажные, с бледно-розовыми и светло-жёлтыми оштукатуренными стенами, с крышами крытыми ярко-оранжевой - новой на вид - черепицей, на слегка отстранённый взгляд Матвеева они напоминали странный муравейник, вокруг которого деловито сновали сосредоточенные люди-муравьи в одинаковой одежде-форме, то и дело приветствуя друг друга взмахами, вскидывая руки к головным уборам.
"Ага. Похоже на штаб бригады. - Степан фиксировал детали привычно, не подавая вида, что заинтересовался происходящим. - Конечно, выбрали себе самые богатые дома в деревне: хозяев, местных буржуев - на улицу, если те ещё живы после перехода селения под контроль республиканцев, - а сами с комфортом разместились в "барских хоромах".
Автомобиль, в котором везли Матвеева, - "кстати, чей он сейчас?" - остановился чуть поодаль от основной группы машин, у самого большого дома с фасадом, украшенным высокими стрельчатыми окнами-арками и цветными стёклами в частом переплёте рам.
Заглушив мотор и отдав сержантам приказ "не выводить задержанного до особого распоряжения" - от такой казённо-привычной формулировки у Степана чуть не свело скулы, так повеяло "родиной" - капитан направился прямо к парадному входу в дом. Быстро переговорив о чём-то с часовым, он скрылся за высокими резными дверями. Матвееву, стиснутому охранниками, казалось, ещё крепче, чем прежде, не оставалось ничего иного, как только покорно ждать и наблюдать. И думать, выстраивая непротиворечивую линию поведения и "железобетонную" легенду, которая могла бы устроить местных чекистов. Не правду же им говорить как занесло в эти неспокойные края, к самой линии фронта, респектабельного британского джентльмена с корреспондентской карточкой "Дэйли мейл".