Были минуты, когда на экране памяти возникало его лицо, эти глаза, взгляд, заставляющий обмирать ее сердце, эта великолепная, ладно скроенная фигура, приводящая в дрожь…
А его поцелуи, ласки… О, она помнила все его поцелуи — и страстные, и легкие, как дуновение знойного ветерка. Она помнила все его прикосновения, то страстные, то томительно нежные, от которых она чуть не теряла сознание. Главное даже не в теле, не в красоте лица и глаз, а в чем-то, что невозможно объяснить одним лишь физическим притяжением. Но если главное — не тело, то что же? Остроумие, донкихотство, прорывающееся время от времени сквозь его грубость и умение больно обидеть. Нет, тут все главное — и плоть и остальное. Трудно понять, но все неразрывно соединено…
Как сомнамбула ходила она от палатки к палатке, выполняя необходимые действия, снимая полотнища с растяжек, складывая их, но мысли ее в этом не участвовали, все делалось просто по привычке, памятью рук. И о чем бы она ни думала, всякий раз ее размышления разбивались о холодную каменную плиту, которую он воздвиг между ними, плиту, на которой огромными буквами высечено: «Я не свободен».
Что, что он имел в виду? Что не свободен любить ее, а может, заниматься с ней лишь сексом? Но какие, ради всего святого, могут быть отношения между мужчиной и женщиной без любви? Просто похотливое совокупление двух тел…
Ох, не тот он человек, с которым ей достаточно просто переспать. Он нужен ей весь, или его совсем не надо… Но как трудно смирить свою плоть.
Иногда Бет думала, что они с Филом вполне могут ужиться, что чувства их равновелики. Но роковая встреча с Джошуа ясно дала ей понять, что она еще и не знала, что такое любить, испытывать влечение, желание, страсть наконец. Именно это, а не что-нибудь другое, окончательно отторгло ее от Фила. Бет теперь бесповоротно знала, что, проживи она с ним хоть тысячу лет, он никогда не вызвал бы у нее тех чувств, которые возникают у нее при одном появлении Джошуа, даже при одном звуке его имени. Да, Грейс попала в точку. Она ждала его! Его, и никого другого! Но ведь Джошуа несвободен!
Работая, Бет сделала по лагерю полный круг, а из круговорота смятенных, все время упирающихся в тупик мыслей ей помогло вырваться возвращение Фила, Даны и Хантеров.
Грейс при виде Стюарта просияла и направилась к нему с распростертыми объятиями, после чего он взял ее под руку, и они обошли лагерь, шепчась о чем-то, как единственные посвященные хранители некой священной тайны племени.
Сначала Бет подумала, что они говорят о ней и Джошуа. Но, всмотревшись в их лица, поняла, что у них и без того есть о чем побеседовать. Чувствовалось, что со вчерашнего вечера между ними возникло нечто необычайное.