— Когда Ребекке исполнилось тринадцать, ее мать погибла, — продолжал Натан. Он предупреждающе посмотрел на отца и добавил. — В автомобильной аварии. После ее смерти Ребекка осталась одна с отцом.
— Он не забрал ее из пансиона? — тревожно спросила Брайана, помимо воли сочувствуя судьбе Ребекки. Ее собственное детство было таким счастливым, с любящими родителями и братом, она просто не могла спокойно думать об одиночестве, в котором росла Ребекка.
— Нет, он этого не сделал. — Натан изобразил на лице подобие улыбки. — Ребекка продолжала оставаться в пансионе. Ее отца, когда она приезжала на каникулы, по-прежнему не было дома. Только теперь не было ни материнских ласковых писем, ни телефонных разговоров, чтобы поддержать ее. И, естественно, Ребекка отчаянно нуждалась в любви и заботе. А когда она стала старше — пришли любовные увлечения. Чаше всего, совершенно неподходящими мужчинами. Но тут уж Джайлсу было нечего сказать. Чем он мог угрожать Ребекке? — откровенно объяснил Натан. — Он никогда не давал ей ничего, что мог бы отнять.
Брайана внимательно посмотрела на Натана.
— Вам нравилась моя мать, — медленно сказала она, услышав оттенок тепла в его голосе.
В бледно-голубых глазах на мгновение блеснуло чувство, уступившее затем место его обычной профессиональной маске.
— Ребекка, несмотря на свое необычное воспитание, не могла не нравиться. Она была полна жизни, смеха и обаяния. Последнего, возможно, чрезмерно, — задумчиво добавил он. — Оно привлекало мужское внимание и превращало ее в добычу.
Брайана нахмурилась.
— Вы хотите сказать, что моя мать была неразборчива?
— Вовсе нет, — возразил он, снова натянув улыбку. — Я говорю, что в любви она не всегда была благоразумна.
— Как в случае с моим отцом. Вероятно, оказалось, что он был женат? — проницательно предположила Брайана.
— Этого мы не знаем, — ровно отвечал Натан. — Возможно, — он пожал широкими плечами. — Надеюсь, ее письмо к вам все объяснит, — добавил он, бросив быстрый взгляд на отца.
Брайана недоверчиво взглянула на него. В последние пять минут она так много узнала о жизни Ребекки. Ее отец, она была уверена, был деспотом, мешавшим своей жене и дочери любить друг друга. Ребекка была плодом союза, лишенного тепла и доброты, ребенком, который превратился в молодую женщину, страстно жаждущую любви и не нашедшую ее.
Брайана слушала как бы со стороны, чувствуя жалость к матери и бабушке, и даже, слегка, к дедушке, хотя он, видимо, был весьма суровым человеком, раз так управлял семьей. Ей было грустно, что история оказалась такой печальной, но это была история другой жизни — с ее собственной никак не связанной.