Тем временем бой на холме распался на несколько очагов. Наша группа рассыпалась, и рядом со мной остался только Немой, который вынимал свой топор из спины польского телохранителя. Реальность вздрогнула, и время потекло своим чередом. Я моргнул и разглядел, что Игорь Ольгович, которого прикрывало не меньше десятка воинов, видимо, его дружинники, начинает движение в сторону пока еще не захваченной нами части польского лагеря, где можно взять лошадей.
- Уходит добыча, - скидывая сослуживший мне верную службу щит, прошипел я и бросил Немому: - Ястреб, за мной!
Немой кивнул, мол, понял, и мы рванулись вслед за киевским князем. Его дружинники, надо отдать им должное, ребята были серьезные. Потеряв двух воинов, они пробились через пока еще неплотное варяжское кольцо и защитили своего нанимателя. Однако им не повезло. Так случается, что не везет. На их пути встали три витязя Святовида, которые остановили киевлян. И тогда с князем осталось всего два бойца, а остальные приняли неравный бой с храмовниками, каждый из которых стоил троих.
Было дело, киевляне рванули в сторону. Но тут перед ними возникли мы с Немым, и дружинники бросились в бой. Один против вагра, второй против меня, все по честности, а князь, который, если судить по отстраненному взгляду, никак не мог понять, что песенка ляхов спета, сжимая в руках длинный меч с золотыми насечками у рукояти, замер в ступоре и что-то нашептывает, может быть, взывает к своему богу. Неважно. Надо с противником разобраться, а потом уже про князя думать, лишь бы только не удрал, зар-ра-за, а то тысяча гривен на дороге не валяются.
Киевлянин, стройный кареглазый парень, не старше девятнадцати лет, наверняка, только недавно ставший полноценным дружинником, подобно мне, был без щита. Броня примерно такая же, шлем тоже, хотя в отличие от меня у него имеется кольчужная сетка. Мечи прямые, что мой Змиулан, что клинок противника. Рядом в пределах тридцати метров никого. Площадка относительно ровная, только я немного выше. Так что начали. Но биться будем недолго, ибо мне с противником возиться некогда.
Первым в атаку кинулся дружинник. Мягким стелющимся шагом он скользнул на меня и его клинок, метнулся в мое лицо. Пропуская вражескую сталь над головой, я присел, и как только опасность миновала, резко поднялся, и шагнул навстречу дружиннику. Он попытался оторваться, а я сделал то, чего он не ожидал. Подпрыгнул и сверху вниз твердым носком сапога зарядил ему в переносицу. Широкая стрелка шлема защитила киевлянина, но он моментально поплыл, и я ударил его рукоятью меча висок. Вряд ли убил, так как удар смазался из-за кромки шлема и пришелся вскользь. Однако добивать молодого бойца я не стал. Ведь надо будет кого-то в Киев послать, так пусть моим гонцом будет этот горячий паренек, который до последней возможности прикрывал своего князя и потенциального святого.