Процессия вихрем пронеслась по коридорам и остановилась перед проходом, завешенным плотной тканью. Брамур тихонько подошел, осторожно заграбастал пятерней материю и, отодвинув ее в сторону, просунул туда голову.
— Эй! Лекарь! Спишь, что ли? — услышал Барат его хриплый шепот.
— Кого там горные духи принесли? — раздался в ответ густой бас. — Опять кому-то на голову свод обрушился? Сколько раз говорить, чтобы железные котелки на голову напяливали! Не пойду я туда! Сюда это тело доставляйте! Так и быть, смерть я засвидетельствую.
— Ты не шуми, — ласково посоветовал Брамур. — А лучше скажи: ты человеков пользовать умеешь?
— А? — раздалось в ответ. — Видать, это тебе на голову свод упал. Ты гляди, сам пришел. Живой! С чего это ты, старая кирка, человеками заинтересовался?
— Ну, значит надо, если спрашиваю! — недовольно прогудел Брамур.
— Человеки — существа слабые и недолговечные, — категорически прозвучало из-за ткани. — Поэтому их пользовать бессмысленно, все равно помрут.
— Но ты-то можешь? — не отставал Брамур.
— Я все могу! — Ткань зашевелилась, и на пороге появился еще один карлик. — Чего ты ко мне пристал с этими человеками?
— Не с этими, а с этим — подчеркнул Брамур, жестом показывая на Барата.
— Человек? — удивленно воскликнул лекарь.
— Да я же тебе, Портрат, об этом и толкую! — оскалился в улыбке Брамур.
— В каком штреке вы его откопали? — обернулся к нему Портрат.
— Он нам на голову свалился! — вмешался Тархрет. — Думали ценное что, а оказалось…
Все карлики дружно загоготали. Видимо, Тархрет сказал что-то очень смешное.
— Ну там бы и оставили, — посоветовал Портрат. — Чего сюда его приволокли?
— Да есть кое-что, что заставило, — неопределенно сказал Брамур.
— Ну ладно, тащите его сюда! — повернулся к занавесу Портрат. — Посмотрю, что тут можно сделать. Только за успех не ручаюсь. Помрет — значит, на то воля Горного Хрусталя.
Чуть не сорвав занавес, сопящая группа карликов занесла Барата в пещерку. Пещерка была ярко освещена. Было тут два крепких каменных стола, три больших, каменных же, сундука. Из отверстия в потолке, прямо в пристроенную под ним вычурную чашу, лилась прозрачная вода. Куда вода девалась из самой чаши, было загадкой, но пол вокруг чаши был сух. На одном из столов лежало какое-то полуразобранное приспособление, которым, по всей видимости, Портрат и занимался в момент прихода делегации с больным.
— Занавеску задерни! — распорядился Портрат, повелительно махнув рукой на свободный стол: положите, мол, туда.
Он не спеша подошел к Барату и уставился на его ногу. Остальные столпились за его спиной, шумно сопя и подталкивая друг друга локтями.