Неужели он ее судьба? Конечно, нет — как смешно, и он не был вдвое старше ее, ему могло быть немного больше тридцати, а ей девятнадцать. Ей казалось, что от него исходит какая-то магнетическая, притягательная сила.
Сент-Остель даже не замечал девушки, хотя глаза его смотрели прямо на нее, он был целиком поглощен мыслями, весьма для него неприятными. Итак, сделка, предложенная ему Вениамином Леви, состояла в том, чтобы он женился на его дочери, а банкир, в свою очередь, берет на себя заботу об изобретении и обязуется пустить его в ход, сохранив в целости и умножив капиталы пайщиков.
Одну из лож, непосредственно прилегающую к литерной, занимали две дамы и трое мужчин. Одна из дам казалась сильно рассерженной и, не желая разговаривать, пристально смотрела на сцену. Губерт Сент-Остель был для нее потерян — она поняла это наконец. Он никогда не проявлял горячности в их отношениях и очень легко смотрел на связывавшую их дружбу. Его обычная насмешливая манера обращения часто приводила ее в отчаяние, но редкие проявления его обаятельной натуры заставляли страстно биться ее многоопытное сердце. Если бы ей удалось удержать его! Мода на женщин в возрасте старше сорока лет почти прошла. Мужчины стали снова возвращаться к двадцатилетним пустышкам. Она хорошо знала это и понимала, что, хотя ей было только около сорока, шансы удержать обожаемого возлюбленного были незначительны. Почти все мужчины подходящего возраста погибли во время войны, мальчишки не были в ее вкусе — такое положение вещей могло испортить и хороший характер, а им она, Алиса, герцогиня Линкольнвуд, вовсе не отличалась.
«Алиса — сама прелесть: как чудесно она сохранилась — ей нельзя дать больше двадцати пяти лет, и она так богата», — говорили ее друзья.
В самом деле, это была приятная светская женщина, прекрасный продукт высокой культуры, обладающая мозгом трехшиллингового поросенка.
Лорд Сент-Остель находил в ней множество подходящих для себя качеств. Во-первых, она была красива — блондинка с густыми волосами, а ему не нравились темноволосые женщины. Она говорила пустяки, на которые не требовалось отвечать и которые, так же как а ее позы, служили ему развлечением, занимали его. В то же время она была настоящей леди и никогда не спорила, оставаясь с ним наедине. Разборчивость Сент-Остеля приводила в отчаяние не одну женщину. Несколько раз он даже чувствовал к Алисе нежность, но со времени смерти мужа она слишком сильно выражала ему свою привязанность, и это расхолаживало его.
«Вишни, только тогда кажутся спелыми, пока до них нельзя дотянуться», — таково было его мнение, если только — что, конечно, было маловероятно — не встретится женщина, которая умеет по-настоящему любить.