— Дядя Володя, дядя Володя, — у меня к вам большое дело.
— Что случилось?
— Да вот, — парень развернул газету и извлек из нее сшитые тетради.
Колькин отец взял их и полистав, хмыкнул.
— А-а-а, новый графоман на мою голову выискался. И здесь в глуши люди от безделья чепухой занимаются. Но прочитав несколько строк спрятал свою скептическую улыбку.
Читал он долго, сначала стоя, там где поймал его Сашка, а затем присев на подсохшую траву.
— Ну что-ж стихи неплохие. Очень даже неплохие, — повторил он задумчиво глядя на подернутую мелкой рябью речку.
— Берусь напечатать их в журнале, правда некоторые доработать надо, рифма немного слабовата, но образы сочные и живые.
— Где ты эти тетради взял?
— Дома на чердаке.
— Отец написал?
— Да, отец!
— Да он у вас мастер на все руки, и скульптор и жнец и на дуде игрец. Область всполошил своими письмами. Не пойму таких людей, все же что надо есть, к чему он еще стремится.
— Папка говорит, что человек в любом деле должен быть первым, а если слабо, то лучше делом не заниматься.
— А что же делать, тем у кого слабо, ведь не все такие как твой отец?
— Наверное в бюрократы идти, на бумажную работу, к этому талантов не надо.
Колькин отец рассмеялся, похлопал его по плечу и весело произнес:
— С тобой парень интересно поговорить, не то что с Колькой. У того в голове девчонки да гитара, больше ничего его не интересует. Ну да ладно завтра я еду в город, поговорю об этом с главным. Стихи неплохие, — снова повторил он.
Подобрал газету завернул в нее тетради и не разбирая дороги, в задумчивости зашагал к дому.
Несколько отцовских стихотворений журнал напечатал уже месяца через два. Узнав о самовольстве сына отец просто, но с нескрываемым недовольством сказал:
— Это нескромно.
— Почему нескромно, ведь ты эти стихи выстрадал в своем Афганистане.
— А я и многие мои сверстники, которым скоро идти в армию хотят знать что такое война, что такое боевая дружба и наконец что для тебя гибель друга. Ты ведь знаешь, что об этом еще долго будут молчать, беспокоясь о моих, о наших чувствах. А я этого не хочу. Ты же сам учил меня мыслить, а не слизывать газетные статьи. И я мыслю нравится тебе или нет!
Этот по мужски резкий разговор между отцом и сыном рано или поздно должен был состоятся, но так и не состоялся.
И никогда не состоится.
Потому, что на миг, всего лишь на миг опередил старшего лейтенанта Аркадия Волкова вражеский гранатометчик.
И потому, что не было операции в горах, не было и госпиталя, не было своего домика на окраине села, не было и большой, как он мечтал семьи, не было и школы и дальних походов, не было славы художника и поэта, ничего этого не было.