- Вы студентка? — Как ни захвачен был Петр Романович громом катастрофы, соседка задела его не меньше, но по-другому, конечно.
- Еще нет, но собираюсь.
- Подружка Ипполита?
- Кто это?
- Как ни странно, мой двоюродный брат.
- Почему «странно»?
- В сыновья годится, в этом году только восемнадцать исполнится.
- А мне двадцать уже.
- А мне тридцать четыре. Петр Романович. — Он учтиво поклонился.
- Варвара Юрьевна. — Девушка присела в глубоком «придворном» реверансе; движения ее и жесты были столь же совершенны, как и внешность.
«Неужели?.. — промелькнуло вспышкой раздражение. — Неужели это дорогая игрушка для дядюшки? До сих пор таких отклонений от семейной стези за ним не наблюдалось…» По привычке анализировать каждый свой душевный «изгиб», Петр Романович тотчас отметил: «Гнусно и глупо завидую!» — и хотел было благоразумно ретироваться, но красавица воскликнула нервно:
- Не представляю!
- Что?
- Как это возможно? Через секунды ты умрешь… по своей воле!
- Пьяный, должно быть, или наркоман.
- Случается, и нормальные… Я б, наверное, не смогла.
- Правильно, здоровая реакция.
- Вы доктор, да?
- Преподаватель.
- В школе? А по какому?
- Не в школе. По такому: философия.
- Ничего себе! Вы бы смогли добровольно умереть?
- Ни при каких условиях.
- Ой, не зарекайтесь, иногда жить страшно.
- Вам? — Он с новым любопытством вгляделся в необыкновенное лицо ее; даже разговаривать не хотелось, лишь глядеть — не наглядеться. — Вам страшно?
- Мне надоело быть красавицей, — сказала она без улыбки, без кокетства; он поверил. — Я тоже человек.
- Да кто же вы такая? Я имею в виду… — Петр Романович запнулся, но разговор пошел такой откровенный, что называется, задушевный. — За сколько долларов вы сняли трехкомнатную квартиру в центре столицы?
- Ну, прямо следователь. Всего за двести пятьдесят, цены после прошлогоднего августа упали.
- Всего за двести пятьдесят? Дешевка.
Он не понял, уловила она иронию или нет; ответила отвлеченно:
- Раньше такая стоила бы до тысячи, но ведь кризис, знаете.
- У нас вечный кризис, последний всплеск на мне уже мало отразился.
- Вы такой богатый?
- Такой бедный.
После паузы девушка сочла нужным пояснить:
- У меня папа новый буржуа.
- А, и он тут поселился?
- Я одна.
- Но он вас содержит?
- Пока да.
- Почему же вы не живете вместе с таким замечательным папой? Зачем вам отдельная квартира?
- Просто так.
- Что ж, извините назойливость постороннего.
Не в первый раз поймал он себя на обличительной интонации, поморщился; она приняла на свой счет и попыталась простодушно оправдаться:
- Зачем же злиться, не злитесь… Знаете, мне так нужно одиночество.