Людмила кинулась подруге на шею и тихо вне себя от счастья выдохнула: «Он мне предложение сделал!»
Спрашивать, кто «он», не было смысла.
Владлена широко улыбнулась, искренне обрадовавшись за подругу.
— Пойдём, расскажешь всё, — они пытались найти хоть одну пустую комнату, когда услышали из-за приоткрытой двери в коридор, где курили мужчины, имя Владлены, произнесённое мужским голосом.
Люся замерла, как гончая на травле, и, приложив палец к губам, удержала подругу.
— Ну что, Сеня, готова внучка шефа? Вешается на тебя, как кошка?
Сдавленный смешок в ответ.
В тот же миг голос со стальными нотками: «Закройте рот, Щедряков. А то ведь помогу с удовольствием. А вы, Арсений, — через паузу, с презрением: „Петрович. Таких, как вы, в сорок третьем приглашали прогуляться к передовой.“»
Глухой удар железной входной двери.
Владлена стояла, прижав руку ко рту, чтобы не закричать. Слёзы так и подступали к глазам. Она глубоко вздохнула. Люся тянула её за руку, пытаясь увести.
Но Влада только головой помотала и толкнула дверь, заходя в коридор: «Николай, — обращаясь к Щедрякову: „Будьте добры, оставьте нас“».
Она не желала поступать мудро, она желала просто посмотреть ему в глаза, в лживые васильковые глаза.
На щеках у Тчардынцева проступили алые пятна: «Вы..»
Жест рукой, отметающий лишние вопросы: всё очевидно. Слишком.
Парень всё же посмотрел ей глаза: «Тогда, в Феодосии не было ничего. Никак не связано с этим, со всем, что было дальше. Если можешь, поверь. Хотя бы только в это. В остальном я виноват».
Владлена кивнула: «Ясно».
Арсений потянулся было к её руке, но она, судорожно вздохнув, прижала сжатую в кулак ладонь к груди.
— Прости.
Хотелось спрятаться и плакать. Рыдать, как девчонка. Людмила отвела её в спальню деда, усадила на кровать. Владлена двигалась, как во сне.
— Есть, наверно, ещё одна вещь, которую ты должна знать. Тогда на испытаниях самолёт исправный был. Арсений сам с управлением не справился. А Лёшка кинулся к самолёту. Мишка потом орал: где это видано, чтобы полковник на полосу спасать идиотов бросался. Лёша тогда сильно обгорел, его вытаскивая, ребята к ним подоспели, но всё же. Лёша Мише велел ничего не рассказывать. Но ты же знаешь меня, — усмехнулась Люся: «Миша говорит, Лёлик сказал, что на щенка плевать ему, но если бы этот стервец погиб на испытаниях, ты бы ему в жизни не простила.»
Владлена только крепче прижала ладони к лицу.