А в самом деле, снова мелькнула мысль, пора завести эполеты или аксельбанты, а то и погоны. Хотя нет, погоны появились намного раньше, чем эполеты и аксельбанты, но пережили своих пышных собратьев.
Так что можно сразу погоны. Но, конечно, не здесь, начнем все-таки с Сен-Мари…
В коридоре послышались приближающиеся шаги. Я узнал по уверенной поступи телохранителя, которого посылал за Дарабосом, и его самого, собранного и такого же четкого, как и поступь.
Быстро переступив порог, он коротко поклонился и замер в ожидании.
— Сэр Дарабос?
— Ваше высочество?
Я подошел к окну, Зигфрид снова появился в поле зрения. Не подозревая, что за ним наблюдают, с двумя воинами уверенно двигается по боковой аллее сада, хохочет, обнимает их за плечи, шлепает по спинам, оглядывается на хорошеньких женщин.
Когда один из воинов поднял голову, я узнал Гетеля, моего телохранителя, сегодня свободного от дежурства.
Я подозвал Норберта кивком и указал взглядом на Зигфрида.
— Видите вон того, широкомордого?.. Ему можно поручить охрану всего этого корпуса.
Дарабос окинул оценивающим взглядом богатыря, на котором и доспехи, казалось, трещат и вот-вот лопнут.
— Он… в самом деле рыцарь? — спросил он с сомнением.
— Самый подлинный, — заверил я. — Из рода великих Нибелунгов, младший сын владетельного сеньора Кунинга! Хотя, если честно, там все владения состоят из хатки и пары сараев, но в бедном краю и это богатство.
Он сказал задумчиво:
— Младший сын? Которому ничего после смерти батюшки: ни титула, ни имущества?
— Верно, — сказал я. — Потому и пошел сперва на службу к одному владельцу замка, а потом как-то вот попался мне…
— После того, — сказал он понимающе, — как вы захватили тот замок?
Я спросил в удивлении:
— Откуда вы знаете? Это было так далеко от этих земель…
Он усмехнулся.
— Достаточно знать вас, сэр Ричард.
— Ох, — сказал я.
— Он выглядит честным и открытым, — заявил Норберт успокаивающе. — Такие не предают.
Зигфрид прошел прямо под нами, у Гегеля под мышкой кувшин, явно полный, направляются в сторону дворцовых покоев. Зигфрид за это время ничуть не изменился, в лице все так же ни следа арийскости, только рост и могучее сложение, в плечах широк, выпуклогрудый, толстошеий, с мускулистыми руками, напоминающими бревна. Он еще по прибытии сразу сдружился как с армландцами, так и со всеми остальными благодаря незлобивому и открытому характеру, а у Норберта оказался из-за страсти к приключениям.
Норберт сказал деловито:
— Я сейчас же сообщу ему о новых обязанностях.
— Отлично, — одобрил я. — Как чувствуете себя в Мезине?