– Что вам нужно? – повторил мужчина нетерпеливо.
– Я хотела поговорить о вашей дочери. Это очень важно...
– Убирайтесь, – отрезал он и закрыл дверь. А я вновь заколотила по ней кулаком, крикнув в отчаянье:
– Послушайте, я видела ее всего несколько дней назад.
– Моя дочь погибла, – прохрипел он из-за двери. – Убирайтесь немедленно, иначе я вызову милицию.
Я услышала его шаги, тяжелые, удаляющиеся, он скрылся где-то в глубине дома. Но еще несколько минут я стояла, прислушиваясь, в надежде, что он вернется, что мои слова произведут впечатление. Но этого не произошло. За дверью было тихо, я в досаде стукнула по ней еще раз и побрела к машине, то и дело оглядываясь. Возможно, хозяин дома наблюдал за мной, стоя у окна, но ничто на это не указывало.
– Мужик, похоже, совсем одичал, – заметил водитель сочувственно. Теперь я была рада, что он меня дождался. А еще хотелось поскорее убраться отсюда, место по-прежнему вызывало необъяснимое беспокойство.
– Странный тип, – сказала я, садясь в машину. – Я думала, он поговорит со мной, хотя бы через дверь.
– Старики боятся пускать к себе в дом незнакомых людей. Наверное, это правильно. Тем более в таком районе. Вам надо было позвонить, предупредить о своем приезде.
– Я звонила, – соврала я, удивляясь, зачем это делаю.
– Может, он уже забыл? Такое случается. Позвоните еще раз. И не расстраивайтесь. – Он подмигнул мне, желая подбодрить, а я в ответ кивнула. – Возвращаемся в город? – спросил Сергей.
– Да, в гостиницу...
Мы как раз проезжали мимо дома женщины, которая незадолго до этого разговаривала с нами. Увидев ее в палисаднике, я попросила Сергея остановить машину. На этот раз я направилась к ней одна, женщина при моем приближении выпрямилась, ухватившись за ограждение, и спросила:
– Что, не пустил он вас?
– Не пустил, – вздохнула я.
– Неудивительно. Я же сказала, живет точно рак-отшельник. Ни с кем не разговаривает, сам ни к кому не ходит и у себя гостей не ждет. Я, бывает, ему звоню, чтоб хоть знать, что еще жив. А то ведь помрет, и... – Она досадливо махнула рукой.
– И давно он так? – спросила я, опершись на палисадник.
– Давно. Как один остался, так и начал людей сторониться. Вроде считал всех виноватыми, хотя в чем тут наша вина... Даже на похороны никого не пригласил.
– На похороны дочери? – подсказала я.
– Жены. Дочку так и не нашли, теперь ясно, что ее давно нет... Уж если б выжила, то, наверное, объявилась.
– Вы имеете в виду похищение? – очень рассчитывая на словоохотливость женщины, задала я вопрос.
– Убили ее, – махнула рукой женщина. – Ясное дело... на что только люди не способны из-за денег. Ребенка не пожалели, мерзавцы.