— Я успела это заметить. Но дело в том, что опыта у нее побольше, чем у нас.
— Это верно. Надеюсь, ты еще не раз в этом убедишься, когда начнешь руководить хозяйством.
Джемма ощутила новое потрясение. Он надеется? То есть этот человек не собирается лишать ее власти во всем том, что касается ведения хозяйства, пусть даже он и не будет согласен с ее решениями?
— Опыт придет и к тебе, Джемма. А я буду помогать.
Она фыркнула и тихо возразила:
— Ваша «помощь» пока что выглядела весьма своеобразно. Вы меня отшлепали и забрали мои сапожки.
Он нахально ей улыбнулся, сверкнув белыми зубами.
— Ну, это же была просто игра, милая! Признаюсь, что было очень приятно шлепать тебя!
— Игра?!
Джемма лягнула его под столом, но ее босой ноге это оказалось больнее, чем его щиколотке, защищенной высоким сапогом. Он рассмеялся.
— Видишь? Вот и подтверждение моих слов.
Он подался к ней, а ей стало так любопытно, что она сделала то же самое. В этом мужчине было нечто завораживающее!
— Тебе тоже нравится играть, вот почему я так часто тебе в этом потакаю.
Джемма сжала губы и укоризненно заметила:
— Вы слишком часто со мной играете, сэр!
Его губы чувственно изогнулись, глаза наполнились сладкой угрозой.
— Я только начал, милая. Но я был бы плохим женихом, если бы утащил тебя наверх в ту же секунду, как священник закончил нас благословлять. Ты могла бы решить, что меня в жизни интересуют только две вещи: сражения и верховая езда.
Джемма лукаво ему улыбнулась и осведомилась:
— А вы хотите сказать, что думаете иногда и о чем-то другом?
Она постаралась, чтобы в ее голосе были только невинность и мед, как ее когда-то учила нянюшка.
Он фыркнул, а потом не выдержал и громко расхохотался. Запрокинув голову, он отправлял свой смех к потолку, откуда тот возвращался эхом. В их сторону начали поворачиваться, и, взяв кружку, Гордон высоко поднял ее, приветствуя собравшихся.
С криками одобрения все взялись за свои кружки, от души к ним приложившись. С громким стуком вернув кружку на стол, Гордон отодвинулся от него.
— Идем, жена! Я намерен с тобой потанцевать, чтобы ты немножко устала и не заставила меня этой ночью гоняться за тобой по спальне.
Его слова понравились всем, кто его услышал, и они с удовольствием повторили сказанное тем, кто в тот момент оказался слишком далеко. Джемма покраснела, слыша, как мужчины радостно приветствуют своего лэрда, и, видя, как женщины ухмыляются.
— Вы неисправимы!
— Да, милая, это правда.
Тем не менее, он действительно умел играть — и Джемма вдруг поняла, как ей этого не хватало. В ее доме царил строгий порядок. Это было необходимо, пока отец болел, однако она не могла припомнить, когда танцевала что-то, кроме медленной паваны.