Вокруг все плыло. Я подумала, как счастливы будут братья: у Мэй перестанут болеть отмороженные пальцы, а у Элси — суставы. Нел опять сможет ходить. У Альфа вырастут волосы. У дяди Стэна пройдет его язва. А у Гордона больше никогда не будет Депрессии. А Джози до конца вечности будет шить для всех одежки. А папа — папа увидит маму. И я тоже!
— Погоди, — сказала я. — А как же все остальные люди?
Бог молчал целую минуту. А потом сказал:
«Ты сама знаешь, что будет с остальными людьми».
И Он был прав; я всегда это знала, но теперь, когда оно вот-вот случится, это выглядело совсем по-другому.
— Неужели Ты ничего не можешь сделать? — сказала я. — А может, мир еще не готов к тому, чтобы его разрушили! Может, там еще остались хорошие вещи!
«Например, какие?» — спросил Бог.
Я попыталась припомнить.
— Миссис Пью! — сказала я ни с того ни с сего.
«Миссис Пью?» — сказал Бог.
Судя по голосу, не очень-то я его убедила.
— Да! — сказала я. — И Оскар! И тетя Джо! И Майк! И Джо, и Уотсон, и Сью Леденец — и миссис Пирс!
«Но они в Меня не верят», — сказал Бог.
— Но… — сказала я. — Ты не можешь вот так вот их убить!
«Ты же знала, что это случится».
— А как же дети, а как же люди, которые никогда про Тебя не слышали, люди, которые не открывали, когда мы стучали к ним в двери, — потому что говорили по телефону, или у них ребенок болел, или им сказали про нас что-то плохое, или просто шел дождь?
«Мне очень жаль, — сказал Бог, — но тут уж ничем не поможешь. Не могу же Я ждать целую вечность. Всегда найдутся люди, которые не знают, или не слушают, или заняты другим. Я-то в чем виноват?»
— Но они тоже не виноваты! — сказала я. Мне теперь не только хотелось в туалет, меня еще и тошнило. — Разве Ты не можешь их взять и простить? — сказала я.
Бог засмеялся.
«Да уж, только тебе и говорить о прощении! Знаешь что, я со времен Райского Сада ждал, когда наконец можно будет это сделать. Мне теперь что, опять откладывать на пару недель?»
— Так выходит, это все-таки папа устроил конец света? — спросила я.
«Ну, и да, и нет. Да и не имеет это никакого значения. Это случилось; и случилось бы в любом случае, уж я бы об этом позаботился».
— Все разрушено, — сказала я и снова огляделась. — Если бы только я могла построить все заново! Но не могу. Слишком много на это уйдет времени.
Хотя на самом деле я больше не думала про Красу Земель. Я думала про миссис Пью и Оскара, про Сью Леденец и ее поездку на Багамы, про миссис Пирс и Майка. А еще я думала про кучу разных других вещей, они все разом столпились у меня в голове, потому что, возможно, вспомнила я про них в последний раз — про то, как выглядит мир под снегом и каким он будет весной, как снова оживет наша вишня и мамины зимние розы, как летом наша гора зазеленеет, а мы с папой полетим на воздушном шаре и увидим всю долину. Я представила, что ничего этого больше нет; представить оказалось трудно.