4 ноября было опубликовано новое постановление, в котором отмечалось, что «Кубань организовала саботаж кулацкими контрреволюционными силами не только хлебозаготовок, но и сева». Поэтому краевой комитет партии совместно с представителями ЦК постановил: «За полный срыв планов по севу и хлебозаготовкам занести на черную доску станицы Новорождественскую, Медведовскую и Темиргоевскую. Немедленно прекратить в них подвоз товаров, прекратить всякую торговлю, прекратить все ассигнования и взыскать досрочно все долги. Кроме того, предупредить жителей станиц, что они будут в случае продолжения «саботажа» выселены из пределов края и на их место будут присланы жители других краев. «Позорно провалившими хлебозаготовки» были признаны также Невинномысский, Славянский, Усть — Лабинский, Брюховецкий, Кущевский, Павловский, Кропоткинский, Новоалександровский и Лабинский районы. В них также была прекращена всякая торговля и закрыты все лавки. Из районов Ейского, Краснодарского, Курганинского, Кореновского, Отрадненского, Каневского, Тихорецкого, Армавирского, Тимашевского, Новопокровского приказано было вывезти все товары и закрыть лавки.
Одновременно по всему краю производятся «повальные обыски» для «отобрания запасов хлеба у населения». «Молот» сообщал: «Ежедневно активы коммунистов открывают во дворах спрятанный хлеб. Хлеб прячут в ямы, в стены, в печи, в гробы на кладбищах, в…самовары». И партийная газета приходит к выводу, что индивидуальный террор уже недостаточен и требует массовых расстрелов: «Эх, тряхнуть бы станицу… целые кварталы, целые улицы… тряхнуть бы так, чтобы не приходили по ночам бежавшие из ссылки враги…»
В то же время мать одного из казаков, оказавшихся в эмиграции, писала ему в Югославию: «Дорогой сынок! Письмо твое получили и благодарим, что не забываешь нас, живых мучеников. Поздравляем тебя с Новым годом и желаем тебе счастья в этом 33 году, и дай Бог, чтобы он был для нас счастливее всех прошедших. Но нас он уже обрадовал. На самый Новый год пришли к нам активы и взяли последних три пуда кукурузы. А потом позвали меня в квартал и говорят: «Не хватает 4 килограмма, пополни сейчас же!» И я отдала им последнюю фасоль. Но этим не закончилось. Они наложили на меня еще 20 рублей штрафу и суют мне облигации, которых я уже имею и так на 80 рублей. На мое заявление, что мне не на что их взять, мне грубо ответили: «Не разговаривай, бабка! Ты должна все платить, так как у тебя сынок за границей». Так что, милый сынок, придется умереть голодной смертью, так как уже много таких случаев. Харчи наши последние — одна кислая капуста, да и той уже нет. А о хлебе уже давно забыли, его едят только те, кто близок советской власти, а нас каждого дня идут и грабят. В станице у нас нет мужчин, как старых, так и молодых; часть отправлена на север, часть побили, а часть бежали кто куда… До свидания, твоя мама».