Все мои супернравственные родственницы, точно ангельский строй, возвышались в тот момент над моими размякшими мозгами. Их хор голосил: "Нельзя! Ты, Соня Хряпунова, не должна так опускаться! Помни о чести и достоинстве всего семейства! Приличная девушка не должна выказывать примитивной похоти, а только сложность и загадочность души! Мужчины все коварные соблазнители! Он решит, что ты дешевая русская шлюха, работающая в галерее для отвода глаз, и зарабатывающая на ловле иностранцев!" Последний аргумент подействовал сильнее остальных. Я остановила руки Франческо, нежно снимающие бретельки платья с моих плеч, и ласково, но неумолимо вывела расстроенного Кавальери за дверь. Здесь мы попрощались, а я села перед телевизором и стала уныло жать на кнопки дистанционки. Не могла же я позвонить Дармобрудеру в седьмом часу утра и пьяно-сытым голосом сообщить, что я ужасно плохо себя чувствую, у меня, мол, еще шок не прошел от вчерашнего кошмара. Так и окончилась первая ночь с вошедшим в мою жизнь прекрасным принцем.
Утренний сон мой трудно было назвать спокойным. Телефон я отключила после первых же звонков, дверь в прихожую закрыла, отключив и дверную "пищалку". Но Оськин стук преследовал меня даже во сне. Когда вместо ночного сна приходится отсыпаться днем, встаешь совершенно разбитым: тени вокруг глаз, волосы стоят дыбом, во рту точно сапожная мастерская открылась. В таком чудном облике я и предстала перед ребятами, насмерть их напугав. Слава Богу, мужики быстрее переходят к делу. Вот будь на их месте Ириша, она бы сперва часок поохала по поводу моего похмелья, потом бы часа три расспрашивала про подробности ночной гулянки, и только после этого заговорила на интересующую нас тему. А парни довольно быстро поняли, что мне надо дать придти в себя и выложили свои предположения.
Обсудив с Оськой и Даней степень моей беззащитности от преследования неизвестного психа, я направилась принимать ванну с солями, контрастный душ, поливитамины и все, что угодно, лишь бы отвлечься от новых и странных для меня ощущений: будто внутри, между ребер, у меня обжигающий уголек. Из-за этого мне плохо, и время тянется невыносимо медленно — так всегда бывает, если что-то болит. Я уже скучала по Франческо, мне хотелось немедленно увидеть его. Или хотя бы со вкусом, подробно вспомнить все-все, происходившее ночью. Но отдохнуть, перебирая, как разноцветные ракушки, минуты этой ночи безумств, мне было не суждено.
Я еще не успела высушить волосы после ванны, как зазвонил телефон, и тошнотворный голос Дармобрудера потребовал от меня привезти образцы рекламного проспекта, причем сегодня же!