Но что-то протестовало против войны на два фронта. Вдруг именно этого добивается противник? Он ведь на выдумки горазд, вот и сейчас наверняка что-то задумал.
– Цель – станция, – с фальшивой уверенностью ответил Сильвестр Ли. – Займемся ею, и противник сам выберется из своего убежища для защиты стратегического объекта.
– Есть, сэр.
Корабли чуть поправили курс, ясно показывая объект своего интереса.
– Ну, что я говорил?! – довольно хмыкнул вице-адмирал, как только поступил доклад о том, что корабли противника покидают свое убежище.
– При нынешних векторах движения они зайдут нам в тыл, сэр.
– Не важно. Пусть «Птах» разберется со станцией, а мы сразимся с флотом противника.
Вновь смена курсов. Супердредноут «Птах» пошел в одиночестве на станцию, а остальные корабли готовились к противостоянию с кораблями Союза. Как всегда противостояние началось с затяжных танцев-маневров, ложных атак, перестроений…
Пока два флота танцевали друг с другом, изредка производя выстрелы, «Птах» подошел к станции на довольно близкое расстояние – какие-то пять тысяч километров, что обеспечивало ему достаточно хорошую видимость цели, и готовился к методичному расстрелу беззащитной мишени.
По крайней мере, все так думали, до тех пор пока станция не открыла огонь, причем первой. Артиллеристы имели возможность тщательно подготовиться, прицеливаясь через внешние спутники наведения (защитное газовое облако мешало и им тоже, даже еще больше, чем конфедератам), и ни один снаряд не прошел мимо такой близкой цели. Борт супердредноута содрогнулся и полыхнул взрывами, из-за чего ответный залп получился еще более неточным, чем если бы точности мешала только дымовая завеса.
– Вот суки, а! – вскричал адмирал Ли, получив доклад от командира «Птаха». – Все-таки эти сволочи приготовили нам сюрприз! Оцениваемое общее количество стволов – более ста! Господи! Я не понимаю, куда только наша родимая разведка смотрит?! Проворонить вооружение станции более чем сотней стволов! Уму непостижимо!
При таком массированном обстреле повреждения «Птаха» также оказались не слабыми. Чего только стоило двадцатипроцентное падение брони. Не говоря уже о повреждениях зенитных установок, противоракетных блоков, заклинивании торпедных люков (хоть они и пусты по большей части), но главное – это повреждение пятой части орудий.
– Отходи, – приказал адмирал Ли попавшему в ловушку командиру супердредноута. – И как только окажешься на безопасном расстоянии, разнеси их ядерной торпедой. Не хотел я применять такой боеприпас, но они нас сами вынудили. Вот пусть теперь и пеняют на себя.