Поставили на калибровку. Это контроль по размерам патронов. Для этого ящик с ними, пуд весу, поднимаешь, высыпаешь рядом со станком. После выбраковки ссыпаешь в ящик и оттаскиваешь. Легко ли женщине? Сколько таких «поднять-опустить» за смену? А ведь станок-то сначала только один, потом два, шесть, одиннадцать. Сколько же тонн за день! Конечно, таких старались поддержать. Четыре порции супа зараз из мороженой картошки. В конце войны Тихомирова — мастер. Тяжесть не меньшая, хотя и не в тоннах. Девчонки, они есть девчонки.
«Правда» как-то посвятила челябинскому заводу № 541 целую полосу. Он тогда по Наркомату боеприпасов занял второе место. Находился наркомат, кстати, в Челябинске, занимал полукруглое здание на площади Революции. На «правдинской» полосе выступление Н. Тихомировой: «Я стала хозяйкой 11 станков».
— В конце сорок первого ввиду тяжелого военного времени нас, учащихся РУ-2, распределили по заводам. Несколько человек направили на номерной завод, который выпускал патроны, — вспоминает один из немногих мужчин № 541-го Г. А. Суворов. — Наш свинцеплавильный участок во втором цехе давал для пуль свинцовую проволоку. Находился в старом складе-сарае. Наш участок молодежный. Мне было шестнадцать лет, да и остальные ненамного постарше, но работали как взрослые — в две смены по 12 часов.
Часто приходилось оставаться и после смены, если какой-нибудь пресс выходил из строя. Ремонтировали их сами. Каждый из нас имел все специальности, которые необходимы для нашего участка. Были слесарями по ремонту, прессовщиками, кочегарами на печах для плавки свинца, грузчиками на загрузке ванн свинцом. Жили единой семьей и помогали, и заменяли друг друга во всем.
Т. Г. Крехина-Маслова была эвакуирована с семьей в Челябинск в сорок первом. На патронном, кроме нее, работали мать и сестра.
— Жили мы в общежитии пединститута, — вспоминает она. — В комнате на 11 квадратных метров нас было 12 человек. Как мы размещались? Работали по 12 и более часов, так что спали по очереди. Особенно трудно было в ночные смены. И вот когда засыпали на ходу, наш мастер Полина Семеновна посылала за пустыми ящиками на улицу. Сон проходил, и мы начинали снова работать.
Трудно, но никто не хныкал, и делали все, чтобы ускорить разгром врага. Среди нас были слабые, больные из-за плохого питания, голода. Тяжести совершенно не могли поднимать, а ведь ящики по 40—50 килограммов, но мы помогали друг другу и подбадривали. Говорили: вот кончится война, хлеба наедимся досыта, и у всех силы прибавятся.
Тамара Георгиевна вспоминает, как за перевыполнение обязательств ее, Клаву Воронину, Шуру и Маргариту Мясищевых премировали отрезом шелка. Вручал эту премию сам директор завода Алешин.