Такой вопрос задают многие ныне здравствующие трудармейцы, члены семей погибших.
После выхода в Воениздате (М., 1988 г.) книги А. Н. Колесника «Рассказ о военных строителях» в редакцию обратился с письмом бывший трудармеец Владимир Петрович Киблер. Его возмущает, что до сих пор не дана объективная оценка трудовым армиям. «Врать надо тоже в меру», — восклицает он. Да, в книге правильно отмечено, что командовал стройкой генерал Комаровский. Да, верно сказано, что начальником политотдела был Воронков. Оба авторитетные руководители. Да, были на стройке военные строители, но в основном комбинат строился руками трудармейцев — мобилизованных русских немцев. Жили они в землянках с нарами в три ряда: по краям — в один ярус, в середине — в два. Жило в землянке по 200—250 человек, по краям стояли железные печурки. Зимой спали не раздеваясь, потому что было холодно. Несколько землянок составляли лагерь, окруженный колючей проволокой.
«Я прибыл сюда, — пишет В. П. Киблер, — 24 июня сорок второго года и был направлен на РМЗ (теперь это завод Ремстройдормаш). Директором завода был Шкаренков, подполковник, начальниками цехов и отделов — вольнонаемные. Все остальные — трудармейцы. Меня определили мастером в котельно-сварочный цех, где на стеллажах под открытым небом изготавливались все металлоконструкции. Было у меня в бригаде 30—35 человек из трудмобилизованных, некоторые из них не знали, что такое гаечный ключ, а приходилось делать из металла формы перекрытий цехов, стойки, каркасы — все для ЧМЗ. Кантовали, снимали узлы со стеллажей вручную, потому что кранов не было. Условия труда ужасные, станки для резки металла стояли прямо под открытым небом».
Понятно: шла война и в первую очередь нужно было заботиться о потребностях фронта, а потом уж думать об условиях труда и быта людей. Многие, поделившиеся воспоминаниями о работе на строительстве ЧТЗ, отмечали, что к концу войны и условия жизни, и условия труда на заводе улучшились, меньше стало жестокости, больше внимания уделялось тем, кто добросовестно трудился. Но все осуждают недоверие властей к целым народам, превращение тысяч ни в чем не повинных в рабов. Они и без охраны трудились бы на оборону, как делали тысячи рабочих на других предприятиях.
Сегодня многие задаются вопросом: как могло случиться, что в стране, строящей социалистическое общество, использовался рабский, подневольный труд? И ведь если воевавшие на фронте, и если вольнонаемные труженики тыла отмечены орденами и медалями, имеют определенные льготы, то бойцы трудовых армий, немало сделавших для победы над фашизмом, остались вне официальной памяти, по-прежнему остаются вне наград, вне льгот. Об этой категории тружеников тыла мы не встретим пока ни музейных экспонатов, ни мемориальных досок. Нет даже надгробий на братских могилах. Мы до сих пор не знаем, где и сколько их похоронено. Все это предстоит еще сделать.