—Ты так хорошо разбираешься в психологии и социологии?
—Эх, Гарри, Гарри! Ты явно недооцениваешь мои способности: в свое время я не только увлекался психологией, но даже принимал участие в работе университетской социологической лаборатории.
— Ну, хорошо, хорошо! А что-то ещё тебя в этой компании заинтересовало?
—Наверное, перебор людей с комплексом младшего научного сотрудника.
—Это ещё что такое?
—Чисто мое изобретение, так сказать, социологическое творчество для домашнего употребления. Чести заслужить это звание удостаиваются далеко не все младшие научные сотрудники, а только те из них, для которых основной целью жизни и темой для разговоров является не наука как таковая, а свое собственное положение в ней и те блага, которые они смогут получить. Так вот, кандидатов на это звание оказался явный перебор, и церемония присуждения первого места грозила слишком затянуться. Помню, мне пришла в голову мысль, что без искусственного обогащения и селекционного отбора подобная концентрация монотипов была бы попросту невозможна.
Правда, было на этой вечеринке одно исключение, принявшее облик этакого упитанного старикана. Я сначала и внимания-то на него не обратил, а зря. Он хорошо знал всех присутствующих и обладал каким-то удивительным влиянием на них, тем более странным, что сам он не являлся чьим-либо начальником и вообще не имел к МИНЦу никакого отношения, как я позже выяснил у моей приятельницы.
—Кто же он был? - снова заинтересовался Гарри.
—Некий мистер Крэгстон, ничем не занимающийся богатый бездельник, по словам хозяйки дома.
—Нельзя ли о нём поподробнее?
—Сейчас, сейчас, Гарри… Подожди, попробую поточнее вспомнить наш разговор.
—Давай, давай, только не упусти ничего важного…
Я задумался, и постепенно ко мне возвратилось то печально-серое настроение, которое охватило меня к концу вечеринки. Именно на ней я окончательно понял, что надежды на возвращение любимой оказались ещё одним рухнувший хрустальным замком, развалины которых и без того слишком обильно покрывали страну моего прошлого.
А если прибавить к этому ещё и чувство злости на самого себя за неискоренимое чувство дурацкого приличия, которое не позволило мне уйти слишком рано, то набор отрицательных эмоций будет достаточно полон. Я долго и бесцельно бродил по комнатам, пока наконец не нашел довольно уютное, тихое место возле камина, где и уселся, потягивая потихоньку виски с содовой и удивляясь необычайной медлительности часовых стрелок.
—Скучаете? - неожиданно услышал я чей-то голос и, повернувшись, встретился с внимательными глазами пожилого незнакомца.