— Скажи, Карим, если в мозгу будут метастазы, что это изменит?
— Это сократит твою жизнь.
— Но она уже и так короткая, разве нет?
— Все не так просто. Никто не может знать наверняка, сколько тебе осталось жить. Срок в несколько месяцев зависит от самого больного. Но в случае опухоли в мозгу прогноз становится гораздо более точным.
— Сколько?
— Максимум месяц.
— А-а… Ну что же, тогда мне не придется покупать календарь к Рождеству.
— Что?
— Календарь. Тот, который покупают для детей: внутрь кладут небольшие подарки — так легче считать дни.
Бедняга Карим… Он никак не привыкнет к моему юмору. Как только разговор заходит о моей болезни, его невозможно развеселить. Обычно, когда я так шучу, он смеется сквозь слезы. Наверное, потому что знает: на самом-то деле я не шучу. Я и в самом деле решила купить такой календарь, если окажется, что мой мозг угасает. Оставалось только провериться…
Однажды утром Розелин, моя любимая санитарка «скорой помощи», заехала за мной, чтобы отвезти в больницу Фонтенбло. Она высадила меня перед входом в здание, которое я теперь знала как свои пять пальцев. Две медсестры поздоровались со мной: здесь все меня знали. В конце коридора я заметила главную медсестру.
— Здравствуйте!
— Здравствуйте, мадам Мезоннио.
— Ну, где мой номер «люкс»?
— Пока что я отведу вас в двухместную палату.
Я предпочитаю индивидуальные палаты: никогда не знаешь, на кого попадешь, а большую часть дня приходится проводить с соседкой. Нет ничего хуже, чем выслушивать наставления пожилой женщины, которая к тому же стонет и громко жалуется, что «бип-бип» аппарата чересчур быстрое или наоборот медленное… Мне повезло встретить нескольких интересных людей. В частности, я запомнила охваченную паникой женщину, которую попыталась успокоить, как могла:
— Почему вы здесь?
— Рак кишечника.
— А как долго вы делаете химиотерапию?
— Это мой первый сеанс.
— Первый раз всегда самый лучший!
Женщина как-то странно посмотрела на меня и с трудом выдавила из себя слабую улыбку. Но вскоре она расслабилась, и мы веселились до самого вечера.
Мое наиболее безумное воспоминание связано с женщиной, которой было шестьдесят шесть лет. У нее оказался неизлечимый рак легких и отличное чувство юмора. Мы начали размышлять над тем, как отдадим концы, о том, как будем похоронены, и старая дама, икая от смеха, еле выговорила:
— Я хочу, чтобы меня похоронили с моим вибратором.
Мы смеялись, надрывая животы.
— А я требую, чтобы меня похоронили с Губкой Бобом, чтобы мне было там тепло!
Не так давно друзья подарили мне огромную куклу — Губку Боба, сделанного вручную. С тех пор Боб служил мне подушкой и проводил со мной все ночи.