— Что вы пишете, можно поинтересоваться? — спросила Чи-Юэнь.
— Проповедь, — сказала Линдгрен. — Это нелегко. Я не писатель.
— Вы, пишете проповедь?
Левый уголок рта Линдгрен слегка дернулся вверх.
— Точнее сказать, обращение капитана на праздновании Дня летнего солнцестояния. Он может продолжать вести богослужения. Но в данном случае он попросил меня вдохновить экипаж от его имени.
— Он не вполне здоров? — негромко спросила Чи-Юэнь.
Линдгрен слегка нервничала.
— Не вполне. Я полагаю, что могу доверять вам. Что вы не разболтаете. Даже, если все и так подозревают. — Она оперлась локтем о стол. — Ответственность его добивает.
— Как может он винить себя? Какой у него выбор, кроме как позволить роботам продолжать вести корабль вперед.
— Ему не все равно. — Линдгрен вздохнула. — Еще этот последний диспут. Поймите, нельзя сказать, что у него полное нервное истощение. Не совсем. Но он больше не может преодолевать сопротивление людей.
— Разумно ли устраивать проповедь? — поинтересовалась Чи-Юэнь.
— Не знаю, — сказала Линдгрен безжизненным голосом. — Просто не знаю. Теперь, когда — мы этого не объявляем, но нельзя помешать вычислениям и разговорам — мы где-то около пяти- или шестимиллиардолетней отметки… — Она подняла голову, рука ее упала. — Праздновать что-то настолько чисто земное — абсурд. «Теперь, когда мы должны начинать думать, что Земли больше нет…»
Она обеими руками обхватила подлокотники кресла. Мгновение она смотрела своими голубыми глазами невидящим и безумным взглядом. Затем напряжение спало, и, откинувшись в кресле, Линдгрен сказала ровным тоном:
— Констебль убедил меня продолжать наши ритуалы. Неповиновение. Воссоединение после ссоры. Возобновление привязанностей, особенно к ребенку, который скоро родится. Новая Земля: мы еще вырвем ее из рук Бога. Если Бог еще что-то значит, хотя бы эмоционально. Может, религию вообще лучше не упоминать. Карл дал мне только общую идею. Предполагается, что я смогу ее изложить лучше всех. Я. Это должно вам много сказать о нашем состоянии, правда?
Она моргнула, приходя в себя.
— Извините, — сказала она. — Я не должна была вываливать на вас мои проблемы.
— Это проблемы общие, первый помощник, — ответила Чи-Юэнь.
— Пожалуйста, зовите меня Ингрид. И благодарю. Если я вам не говорила раньше, позвольте сказать сейчас: вы — по-своему, тихо и незаметно, — одна из ключевых людей на корабле. Сад спокойствия… Ладно. — Линдгрен сомкнула пальцы подушечками, образовав арку. — Что я могу для вас сделать?
Чи-Юэнь отвела взгляд.
— Я по поводу Шарля.
Ногти на пальцах Линдгрен побелели.