— Ему нужна помощь, — сказала Чи-Юэнь.
— У него есть дружинники, — без выражения ответила Линдгрен.
— Кто заставляет его действовать, кроме него самого? Кто заставляет действовать всех нас? Вас тоже. Вы зависите от него.
— Конечно. — Линдгрен переплела пальцы и распрямила их. — Вам должно быть понятно — возможно, он никогда этого не говорил вам, так же как мне, или я ему, но это очевидно — наша ссора стерлась за время совместной работы. Я желаю ему только добра.
— Тогда можете ли вы сделать для него часть этого добра?
Взгляд Линдгрен стал пронзительным.
— О чем вы?
— Он устал. Устал больше, чем вы можете представить, Ингрид. И он одинок.
— Он таков по натуре.
— Быть может. Но его натуре не свойственны ни одна из этих ролей, которые он должен играть: огонь, бич, оружие, двигатель. Я немного изучила его. В последнее время я наблюдаю за ним — как он спит, те немногие часы, когда у него есть возможность заснуть. Его защитные силы на исходе. Я слышала, как он разговаривает во сне — несколько раз, когда это были сны, а не просто кошмары.
Линдгрен сомкнула ладони.
— Чем мы можем ему помочь?
— Верните ему часть вашей силы. Вы это можете. — Чи-Юэнь подняла взгляд. — Видите ли, он вас любит.
Линдгрен встала, прошлась взад-вперед по узкому проходу за столом, ударяя кулаком о ладонь.
— Я приняла обязательства, — сказала она. Слова застряли у нее в горле.
— Я знаю…
— Не повредить человеку, в котором мы все нуждаемся. И не… быть свободной в своих связях. Я должна оставаться офицером во всех своих поступках. Так же поступает и Карл. — Ее голос сорвался. — Он бы отказался!
Чи-Юэнь тоже поднялась с места.
— Вы могли бы не ночевать у себя сегодня ночью? — спросила она.
— Что? Что? Нет. Говорю вам, это невозможно. О, время у меня есть, но все равно это невозможно. Вам лучше уйти.
— Пойдемте со мной. — Чи-Юэнь взяла Линдгрен за руку. — Какой скандал может произойти, если вы навестите нас двоих в нашей каюте?
Линдгрен неуверенно двинулась за ней. Они направились вверх по вибрирующей лестнице на палубу команды. Чи-Юэнь открыла дверь, пропустила Линдгрен и закрыла дверь за собой. Они оказались одни среди сувениров и украшений страны, которая умерла гигагоды назад, и посмотрели друг на друга. Линдгрен прерывисто дышала. На ее лице румянец постепенно сменялся бледностью.
— Он скоро вернется, — сказала Чи-Юэнь. — Он ничего не знает. Это мой дар ему. Хотя бы одна ночь: показать ему, что его любят, как прежде.
Она разделила кровати. Затем опустила разделяющую перегородку. Она едва сдерживала слезы.
Линдгрен на мгновение прижала ее к себе и поцеловала.