Владимир Дубов считает своей заслугой и еще одну схему. Будучи любителем Ремарка, он вычитал в книге «Возлюби ближнего своего» что-то такое про Лигу Наций. Я лишь помню, что Лига Наций там упоминается в связи с тем, что не помогала беженцам. Но в предпринимательской голове Лига Наций вызвала совершенно иные ассоциации. Дубов нашел документы, подтверждающие, что СССР был в Лиге Наций[49]. Изучив документы, Дубов выяснил, что Совет народных комиссаров подписал постановление о простом и переводном векселе, то есть СССР присоединился в 1936 году к Женевской вексельной конвенции. Об этом не очень вспоминали, как утверждает Дубов, но постановление существовало. Таким образом родился депозитный сертификат банка МЕНАТЕП. Ты хочешь купить, скажем, зерно. Ты приезжаешь, смотришь, есть товар или нет. Ты не можешь заплатить деньги, а пока ты не заплатишь деньги, тебе товар не отдадут. И тут родился документ. Ты приезжаешь, смотришь, подписываешь документ и отдаешь владельцу, а он подписывает тебе акт передачи товара. И ты отгружаешь свой товар, куда тебе надо. Эта штука оказалась очень востребованной, как рассказывает Дубов, и МЕНАТЕП под эти сертификаты привлекал деньги под 4 %, (для клиента, разумеется). То есть чтобы получить у банка сертификатов на 100 млн рублей, надо было заплатить банку 104 млн. Кстати, в 1997 году был принят Федеральный закон о простом и переводном векселе, который закрепил действие того самого постановления Совета народных комиссаров от 1937 года на территории Российской Федерации как правопреемницы СССР.
Но все схемы начинали работать, только когда Ходорковский придумывал технологию их реализации. То есть под схему должна была появиться внутренняя должностная инструкция, которая точно расписывала, что, как и кому делать. Нужны были документы, договорные обязательства, которые подписывались сторонами. Ходорковский придумывал техническое обеспечение под идею. Иными словами — строил под идеи конвейер, и только тогда это начинало работать и приносить прибыль. В основе тот же конвейерный принцип: операции должны быть простыми и контролируемыми.
Непрофессиональные банкиры делали то, что профи и в голову бы не пришло. Смоленский рассказывал: «А первый кредит! При уставном капитале 500 000 рублей я отдал миллион рублей бахчезаводу. Арбузы они выращивали в Узбекистане. Бешеные деньги отдал какому-то мужику, подпоясанному кушаком. И если бы он не вернул, нам капут. Но он вернул. Причем он был из того района, где тогда шла война. Я туда послал своего служащего, он говорит: „Там же стреляют!“ Я ему: „Иди, а то нам конец“. И дядька все отдал. Задержал на пару месяцев, но вернул… Вообще, кредиты давал только на доверии, когда знал человека лично. Потом уже появились какие-то процедуры, бюрократия вовремя сообразила. С банками же была точно такая же штука, как со всей страной: никто не знал, как надо. Но Геращенко сказал: банки будут. Надо отдать старику должное, если бы не его упрямство, банков коммерческих никогда бы не было».