— Недели две-три.
— Обсудим, я просто встретиться хочу, поговорить.
— Ну… давай.
— Хочешь, я за тобой машину пришлю?
— Было бы неплохо. Я сегодня за руль как-то не очень…
— Давай собирайся, водитель тебе снизу позвонит.
Вот и родное «Останкино». До кабинета Нелюбова добирался минут сорок. Каждый второй, а у меня там каждый второй — знакомый, так вот, этот самый каждый второй считал своим долгом бросаться ко мне с объятиями, ну, в лучшем случае руку пожать, а потом начинались реплики «ну, ты как?», «ну ты даешь», «ну ты герой», «мы тут переживали» — перечень не полный. Я улыбаюсь, а мне тошно. И ведь они ни в чем не виноваты, они искренни, а мне все равно тошно.
В приемной Нелюбова обе секретарши расплылись в улыбках. Хорошие девчонки. «Да, Михаил Александрович ждет вас, да, проходите, конечно».
Захожу в кабинет.
— О-о-о!!! Здорово!
Нелюбов вытащил свое крупное тело из кресла, обошел стол.
Обнялись.
— Садись.
Я сел.
Он — напротив, не на начальственное место, а напротив. Правильная манера.
— Ну, ты как?
— Нормально.
Нелюбов внимательно смотрел на меня. Я молчал.
— Я знаю твою историю.
— Какую?
— Ну… эту… грустную.
— Уже натрепали?
— Просто знаю.
— Кто? Костя или Стас? Больше некому!
— Да нет, по военной линии.
— Ого, круто.
— А что, ты фигура заметная.
ТОНКИЙ ЗНАТОК ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ДУШ. Но я не отреагировал.
Помолчали.
— Кир, тебе сколько времени надо, чтоб прийти в себя?
— Почему такой вопрос?
— Ну… понимаешь, то, что ты по телефону передавал, это классно. Но вы ведь и сняли там такое! Ни у кого нет. Надо фильм делать. Пока тема горячая.
Я опустил голову. Долго молчал. Наверное, даже очень долго.
— Знаешь, Саныч, Я НЕ БУДУ ДЕЛАТЬ ЭТОТ ФИЛЬМ.
Нелюбов заглянул мне в глаза.
— Почему?
— Не хочу… И НЕ МОГУ.
— Да как же…
— А что? Ножкин все материалы знает, лучше меня, кстати. Он же снимал. Информацию собрать — у нас редакторов полно. Текст написать — тоже гении есть, stand-up мой есть один, для красоты, тот, с горы над Ботлихом. Чего еще надо? Зачем я для этого?
Помолчали.
— Слушай, Кир, скажи честно, тебе совсем херово?
— Честно? Совсем.
— Но… ты не уйдешь?
— Слушай, Саныч, вот был бы я умным человеком, сказал бы — не знаю. Ты бы мне сразу жалованье удвоил. Но поскольку я постоянно во всякое дерьмо влипаю — значит, не очень умный. Поэтому скажу — не уйду. Только не трогайте меня недели три, ладно? Будем считать, что у меня внеплановый отпуск, хорошо? А насчет прибавки — не возражаю.
Нелюбов вздохнул с облегчением. Он даже, против обыкновения, не смог этого скрыть.
— Хорошо-хорошо, конечно, отдыхай, три недели я тебе гарантирую.