— Нехорошо, — стыдил его бавваб Ибрагим, — жена ведь она тебе.
— Хорошая жена не гонит мужа из дому!
Наконец все стихло. Сейида взяла сына на руки.
— Почему отец так кричал?
— Лучше бы у тебя вообще не было отца! — с сердцем сказала Сейида.
Кончалось жаркое лето, повеяло осенней прохладой. Окна теперешнего их обиталища выходили прямо на крышу. Отсюда были видны лишь верхушки минаретов и гребень горы Мукаттам, полукругом сжимавшей Каир. Сейида грустно вздохнула и подошла к другому окну, из которого открывался вид на реку. Зеленые поля, освещенные заходящим солнцем, расстилались по берегам…
Вдруг ей послышались осторожные шаги, звяканье ключей, скрип двери. Сейида посмотрела в сторону соседней квартиры, окна которой тоже выходили на крышу. Вспыхнул свет, на занавеске обозначилась тень мужчины. Вскоре раздался приглушенный звук дверного звонка. В окне появился женский силуэт. По-видимому, эту квартиру снимали только для свиданий, в другое время она казалась необитаемой. «У каждого есть своя Лейла[30]…» — печально подумалось Сейиде.
Спустилась ночь, город укладывался спать, шум: улиц затих. Служанка поправила одеяло у разметавшегося Габера и подошла к Сейиде. Та очнулась от своих дум и тревожно спросила:
— Ты хорошо заперла дверь? Не дай бог, Аббас заявится!
— Не волнуйся, все давно закрыто… Может, поешь что-нибудь?
— Принеси, пожалуй, сыру и маслин.
Старушка поспешила на кухню.
Сыр показался Сейиде безвкусным. Она с трудом заставила себя проглотить несколько кусочков. Мысли ее все время возвращались к Аббасу.
— Не будет нам от него покоя, — произнесла она вслух.
— Может, угомонится, — неуверенно предположила служанка. — Как-никак, сын у него…
— Вряд ли… Такого человека только могила исправит. Какая я дура, что согласилась выйти за него замуж! Дорого мне обошлась эта глупость.
— Не гневи судьбу, дочка. Все-таки ребенка от него родила. Разве сын для тебя мало значит?
— В Габере вся моя жизнь!
— Тогда терпи ради него.
— А из-за кого еще я стремлюсь избавиться от этого кровопийцы? Дай ему волю, так он последнее из нас высосет. Не на что будет отдать сына в школу, уж о дальнейшем я и не загадываю…
— Да… Видно, ничего не поделаешь — пусть уходит, Аллах с ним.
— Если бы! Только он никуда уходить не собирается. Зачем? Ему и здесь неплохо… Каждый день является, как на работу, все денег требует. А где их взять? Пора уже мне самой куда-нибудь устраиваться…
— Куда?
— В прислуги пойду. Сама знаешь, я ведь все умею — и стирать, и готовить… На будущий год Габеру уже в школу. Надо как-то выкручиваться. Но главное сейчас — избавиться от Аббаса.