Как сообщили холопу, коего Смеяна отправила все разузнать, Добролюб должен появиться к обеду, потому как отправился по делам. Забот у него хватало, только успевай поворачиваться. Что-то уже нужно было грузить на корабль, который был нанят и принимал в свои трюмы закупленные товары. Вскорости ожидался караван с переселенцами, до его прибытия нужно закончить все приготовления, дабы оставалось лишь погрузить людей с их скарбом, да и отчаливать. В зиму те места были довольно суровы, потому затягивать с отплытием резона не было никакого, нужно было обустроиться до наступления холодов.
Вот он. Высокий, статный, движется так, словно все время настороже и готов к нападению, походка уверенная и мягкая одновременно, ну да, чисто котяра матерый и жизнью битый. Такого враз не срубишь, а глянув предпочтешь отойти в сторону, потому как опасностью от него веет за версту и лицо безобразное тут вовсе не при чем. Хм. А ведь не такое уж и безобразное, оно скорее… Растерянное. Эвон встал при входе, быстро осмотрелся и прямиком к ней. Что это? Походка. Она словно изменилась. Руки собственной жизнью живут, эвон пистоли ощупал, потом отдернул кисти, да губами зашевелил, словно самого себя ругаючи, тут и недовольство на челе легко различимо. Горе у нее, а вот глядючи на него едва не прыснула, насилу сдержалась, но уголки губ все же слегка дрогнули. Заметил. Покраснел словно девица. Ой. А чего это у нее щеки-то горят и сердечко забилось часто-часто, а в груди какой-то холодок прокатился.
— З… Гхм. Здрава будь, боярышня.
— И тебе, кхм, здравствовать, Добролюб, — надо же и у нее в горле перхает. Да что же это сегодня такое творится-то? А то и творится, что слова прадеда из головы не идут. Нешто правда? Да, похоже что-то такое есть.
— Мне мои хлопцы сказывали, искала ты меня. Так я, вот… Ну… Внимаю.
Эвон даже растерялся. Интересно он себя боится или ее? А может о приличии печется, чтобы молодка глупостей каких не наделала по неопытности своей.
— Присел бы. Разговор к тебе имеется, а так только голову задирать.
— Не по чину, мне рассиживаться с тобой за одним столом.
Вообще-то, доля истины в том есть и не малая, но с другой стороны говорить приходится громко, так что и посторонние уши слышат, а к чему посторонним внимать то, чего они слышать не должны. Виктор все прекрасно понял, да и первые мгновения растерянности уж прошли, поэтому он легко согласился с требовательным взглядом и присел. Его дело упредить. Не прислушалась, что же баба взрослая, мать уж, так что свой разум имеет. Да и чего ей собственно опасаться досужих разговоров, эвон за спиной стоят два дюжих холопа, при оружии, эти честь госпожи соблюдут.