Еще в 1789 году английские колонии были (исключения подтверждали правило) экономиками с сельскохозй-с.твенпой доминантой. На берегах Чесапикского залива современник сталкивался с надлежащим образом устроенными рабовладельческими обществами. Конечно, с возвращением мира в 1783 году неслыханная предпринимательская лихорадка сотрясла, захватила Соединенные Штаты. Все там строилось сразу: домашние и ремесленные промыслы, мануфактурная промышленность, но также и хлопкопрядильные фабрики с новыми английскими машинами, банки, разнообразные коммерческие предприятия.
Тем не менее, на практике, если и имелись банки, то звонкой монеты было меньше, чем выпущенных штатами кредитных билетов, утративших почти всякую ценность, либо же обрезанных иностранных монет. С другой стороны, с окончанием войны надо было заново строить флот — орудие независимости и величия. В самом деле, к 1774 году он делился между каботажем и дальней торговлей следующим образом: 5200 судов (250 тыс. тонн водоизмещения) — в первой группе, 1400 (210 тыс. тонн) — во второй. Следовательно, вместимость была приблизительно одинаковой. Но если каботажный флот был американским, то суда дальнего плавания были английскими и, следовательно, их надо было полностью строить заново.
К тому же Англии удалось снова занять свое господствующее положение в американской торговле с 1783 года. Истинный капитализм, значит, все еще находился в Лондоне, в центре мира. США располагали только второразрядным капитализмом, конечно, энергичным, который обретет плоть на протяжении ангийских войн против революционной и императорской Франции (1793 — 1815 гг.), но этого сенсационного роста будет еще недостаточно.
В других местах в Америке можно усмотреть лишь так называемые «пунктирные капитализмы», ограниченные индивидами и капиталами, которые все были неотъемлемой составной частью скорее европейского капитализма, нежели какой-то местной сети. Даже в Бразилии, которая дальше ушла по этому пути, чем Испанская Америка, но которая сводилась к нескольким городам — Ресифи, Байя, Рно-де-Жанейро с их громадными внутренними областями в качестве «колоний».
Можно ли, не обладая чрезмерным воображением, отметить наряду с такими, весьма ограниченными торговыми капптализмами «феодальные» формы, то тут, то там?
Херман Арсиньегас утверждал, что в XVII веке по всей Испанской Америке наблюдалась «рефеодализация» обширных регионов Нового Света, наполовину заброшенных Европой. Можно говорить о сеньориальном порядке в Венесуэле или в какой-нибудь внутренней области Бразилии. Но о феодализме? Скорее — нет. А если — да, то разве что понимая под этим просто автаркическую и стремящуюся к автаркии систему — «замкнутую систему, лишь слабо связанную с миром за се пределами».