- Ты со мной не развелся, придурок.
Да, мой косяк, ничего не попишешь. И для катиного душевного равновесия я ей тут же сказал три раза "талах", что её ненадолго успокоило.
Наступил момент истины.
Мы с Катей, неторопливо пройдя дорожкой, встали напротив жениха с шафером.
Пастор, прижав Библию к сердцу, вскинул в сторону толпы правую руку. Музыка стихла, и он выкрикнул высоким тонким голосом.
- Есть здесь человек, который может сказать что-то, из-за чего не может быть свершён данный брачный обряд?
Наступившая молчаливая пауза показалась мне вечностью. Я подспудно всё ждал от кого-то подлянки. Чуйка свербила под копчиком, что без этого не обойдётся. А пальцы чувствовали, как снова колотит Катю. Сквозь фату мне было видно, как она закусила нижнюю губу, закатив глаза под брови. Она тоже очень трусила, что кто-то сейчас выйдет и опорочит её перед всеми. И убьёт её второй шанс.
Но обошлось. Все промолчали. Хотя чуйка моя успокаиваться даже не собиралась.
Пастор продолжил.
- Пусть такой человек выйдет сюда и скажет это всём громко. Или молчит об этом всю свою жизнь, до смерти, - он приподнял обеими руками над головой том Библии, как будто бы хотел такому нахалу, буде тот обнаружиться, вбить этой книгой голову в штаны.
Никто не вышел.
Катю отпустило. Она уже улыбалась сквозь фату.
- Подойдите ко мне, дети мои, - сказал пастор.
И мы с Саркисом подвели к нему брачующихся.
- Возьмитесь за руки и скажите друг другу пред Богом и людьми слова брачного обета.
Билл осторожно поднял фату на невесте, потом снова взял Катю за руки и, глядя ей в глаза, с чувством сказал.
- Я буду любить тебя, и почитать тебя во все дни моей жизни. Я, Вильям, беру тебя, Екатерина, в мои законные жёны, чтобы быть с тобой и хранить тебя, начиная с этого дня. Я обещаю быть верным тебе во времена хорошие и плохие, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, в горе и радости, пока смерть не разлучит нас.
Катя, держа Билла за руку, смотря ему в глаза и сияя запредельным счастьем, чуть сбивчиво произнесла ответную формулу брачного обета.
- Я буду любить тебя, и почитать тебя, во все дни жизни моей. Я, Екатерина, беру тебя, Вильям, как своего законного мужа, чтобы быть с тобой и хранить тебя, начиная с этого дня. Я обещаю быть верной тебе и в хорошие времена и в плохие, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, в горе и радости, пока смерть не разлучит нас, - и сама лучилась просто ангельским светом.
Было заметно, что говорила она не на своем языке. Заучила наизусть, скорее всего. Я же помню, что Катя довольно посредственно знала английский.