Нужно было
подготовить кадило.
Раскалить на
электрической плитке уголь.
Осторожно положить
его щипцами на дно кадильницы.
Причем, точно
посередине.
Приоткрывая за
цепочку, класть на красный древесный уголь несколько кусочков обсыпанного
чем-то белым, пахучего ладана.
Из истории Стас знал,
что воскурение Богу благовоний было известно в глубокой древности, задолго до
появления христианства. Благовонный дым ладана возносит молитвы к Богу, а к нам
возвращается как знак благодати Святого Духа.
Но то всё было — в
теории.
А теперь прямо на
практике…
Он подавал и принимал
это кадило, каждый раз целуя руку священника, как руку Самого Христа…
После чего, вешал
кадило за маленькое отверстие в цепочке на то и дело ускользающий из-под
пальцев крючок семисвечника.
Каждый раз с опаской,
как бы оно не упало и его раскаленное содержимое не рассыпалось по ковру…
Кроме этого отец
Михаил, спросив, знает ли Стас церковнославянский язык, решил доверить ему
чтение Апостола.
Щелкнув застежками,
он раскрыл большую тяжелую книгу в металлической желтой обложке с пятью
овальными иконочками.
Показал, что и за чем
следует читать, заложил нужные страницы широкими белыми лентами из парчи.
Посмотрев на лицо
Стаса, поставил еще карандашом галочки.
Объяснил, как
выходить, где становиться для чтения, что ответить на его возглас.
И когда Лена запела
«Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас», благословил на
Горнем месте и подбадривающе кивнул:
— Иди!
Стас вышел.
По свежей памяти,
прошел по солее, свернул перед открытыми Царскими Вратами, встал перед
полукруглым выступом — амвоном.
— Мир всем! —
протяжно провозгласил с Горнего места, хорошо видимый в открытых Царских вратах
отец Михаил.
— И духови твоему! —
громко и внятно, как было велено, отозвался Стас. — Прокимен глас…
Он произнес
отмеченный галочкой стих.
Лена его пропела.
Произнес новый стих.
Лена повторила
прежний.
А затем все то, что
говорил отец Михаил, вдруг вылетело из его головы.
— Вонмем! — растяжно
почти пропел священник.
И Стас, холодея, стал
лихорадочно вспоминать, как и что правильно говорить дальше.
Он чуть было не
сказал совсем простую, но как оказалось, сложнее целых страниц текстов, которые
он почти без труда заучивал в университете, фразу — наоборот.