Забыв на радостях про
лифт, Стас сбежал по ступенькам с восьмого этажа на первый и выскочил на улицу
в полной уверенности, что теперь-то у него наверняка все получится в самом
лучшем виде!
Еще бы!
Такая благодатная
помощь!
Самого апостола…
«Постой-постой —
помощь… апостола… — даже приостановился он. — Так вот о ком надо писать! Или
хотя бы пока обдумывать то, что когда-нибудь да будет написано по-человечески!»
Стас даже засмеялся
от такого удивительного открытия.
Пусть он не знает,
мощи какого именно апостола находятся в кресте на его груди. Так это, как ни
странно, даже лучше. Конечно, он будет строжайше соблюдать сделанное задолго до
него очевидцами и святыми людьми жизнеописание апостолов. Но все равно — писать
художественную книгу (а он хотел написать именно роман, чтобы читатели на
доступном, понятном для них языке получили возможность узнать о самом Главном в
жизни!) с участием в ней апостола — это такая величайшая ответственность! А так
можно сделать собирательный образ! Ну, разве что, может, вспомнив слова
Владимира Всеволодовича, подумал Стас — на основе Андрея Первозванного…
Он шел по тротуару,
ехал на троллейбусе, мчался в метро…
Прохожие, попутчики
невольно обращали внимание на высокого, красивого молодого человека с
задумчивым лицом и даже не представляли, насколько далеко он был сейчас в своих
мыслях от них, от Москвы и вообще от родного и близкого им двадцать первого
века…
2
Беглец воспаленным взором обвел склонившиеся над
ним лица.
…Стояла ветреная, дождливая майская ночь 59-го
года — самое удобное время для
темных дел и, наоборот, побегов от них, которыми был так богат этот год, как,
впрочем, и весь первый век первого тысячелетия нашей эры.
Небо было укутано аспидно-черной пеленой туч,
сквозь которую отчаянно рвалась на волю круглая, как истертый мельничный
жернов, луна. Когда ей удавалось сделать это, можно было различить очертания
утеса над морем и силуэт одномачтового парусника, матросы которого, воровато
оглядываясь, спешно сгружали в лодки мешки и бочонки.
— Быстрее! Быстрее! — торопили они.
— Не гоните, сами торопимся! — огрызались на лодках.
— Трезубец Посейдона вам в глотку! Куда товар
положили?
— Не тебе же на голову!
— Ты как разговариваешь с капитаном?!
— Ай!..
— Марш в воду за мешком! И без него не выныривай!
— Скорее, скорее!..
— Всё, последняя лодка!
Опасная работа подходила к концу, когда на берегу
послышалось хриплое дыхание бегущего человека, топот копыт и крики настигающих
его людей.