Будь здорова».
3.
Остров Эскулапа
Уже смеркалось, когда трое рабов, следуя за угрюмым прокуратором, донесли
безвольное тело Прота до острова Эскулапа.
— Ну и скряга наш хозяин! — сгибаясь под тяжестью, пожаловался идущему
впереди гету купленный недавно Луцием Пропорцием германец. — Не дал даже
телегу!
— Молчи, прокуратор услышит! Не миновать тогда тебе его плетей... — не
оборачиваясь, прошептал гет. — Ты еще не знаешь римских порядков. В этом городе
можно ездить на повозках лишь по ночам!
— Ну и подождал бы до ночи! — пробурчал германец, выбиваясь из сил.
— Ты же сам слышал: прокуратор сказал — срочно...
Сойдя с деревянного моста, соединявшего небольшой длинный остров с Римом,
прокуратор привычно осмотрелся и направился к месту, где уже лежало несколько
рабов.
— Здесь! — крикнул он. — Бросай!
Гет покорно выпустил из рук Прота. Германец замешкался, и его спину обжег
удар плети.
— Я кому сказал, бросай! — закричал на раба прокуратор, и голова Прота
тяжело ударилась о твердую землю.
Прот слабо застонал, дернувшись от боли.
— Смотри-ка,
— удивился прокуратор. — Еще живой!
Он подошел к
избитому до полусмерти рабу и пнул его носком в бок. Прот захрипел.
— До утра сдохнет! — уверенно заявил прокуратор.
— Как? — удивился германец. — Разве мы принесли его сюда не для того,
чтобы его вылечили?
— Уж эти мне новички! — усмехнулся прокуратор и обвел угрюмыми глазами
поросший жалкой растительностью остров, на обоих краях которого высились
скромные храмы. — Заруби себе на носу: здесь никто, никогда и никого не лечит!
— Но это же остров Эскулапа — бога врачевания!— пробормотал раб. — Я вижу
и его храм со змеей...
— Храм есть, а Эскулапа нет! Ушел! Сбежал! — разъярился внезапно
прокуратор. — Господа ссылают сюда самых пришедших в негодность рабов, и они
умирают здесь от голода! Если ты тоже в чем-нибудь провинишься, доставим сюда и
тебя! — пообещал он.
— А если не провинюсь? — спросил перепуганный германец.
— Так рано или поздно состаришься — и все равно окончишь свой путь здесь!
Здесь, в этом мерзком месте! — закричал прокуратор.
— Перестань задавать дурацкие вопросы! — шепнул германцу гет. — Ими ты
напоминаешь прокуратору, что он такой же раб, как мы с тобой, и жизнь его тоже
оборвется на этом самом острове!
Изумленный такой новостью германец замолчал, и прокуратор, немного
успокоившись, приказал:
— Всем домой! Бегом! Рабам ходить по улицам Рима запрещено, рабы обязаны
только бегать!
Голос прокуратора и быстрые шаги удалились.
Прот приоткрыл мутные глаза. Он увидел вдали строгий силуэт Тарпейской
скалы, пустынной и безмолвной в честь праздника. За ней виднелись торжественные
макушки римских храмов. От быстрой, грязной воды Тибра веяло холодом. Сколько
раз в мечтах и во сне покидал он этот проклятый Рим: и в отплывающей в родной
Пергам римской триреме, и в повозке внезапно разбогатевшего и приехавшего
выкупить его отца, и просто с кошельком монет, утаенных от Луция... А оказалось
все так просто и страшно.